Вижу судьбу

Канарейка

Каждое растение сильно своими корнями. И человек тоже. Наши предки – это наши корни. Что мне нравится в цыганских обычаях – так это культ предков. Каждый знает свою родословную до нескольких колен.

А история отношений моего дедушки с бабушкой настолько необыкновенная и прекрасная – бразильские сериалы отдыхают! Да, жизнь порой такие сюжеты закручивает, что писателям и не снилось!

Дед мой по отцу, Василий Федорович, был красавцем писаным. Высокий, стройный, прекрасно пел и танцевал – от него сходили с ума все незамужние девушки в таборе. Тем более что в свои 27 лет он уже был цыганским бароном. А все не торопился обзаводиться семьей, хотя по нашим обычаем давно было пора. Цыгане тогда кочевали. Это сейчас все обзавелись домами, квартирами, вросли в быт, а раньше таборы кочевали. Двигались по дорогам обозы: кибитки с утварью, женщинами и ребятней, рядом привязанная домашняя живность бежит, – словом, все свое тащу с собой. А вечерами останавливались в степи или на поляне, ставили разноцветные шатры, зажигали костры, у которых собирался весь табор: женщины еду готовили, мужчины курили и вели степенные беседы, дети с визгом носились вокруг, – воля-вольная, и другой жизни никто не хотел!

Дело было сразу после войны. Через голодную, разоренную немцами страну в поисках спокойного и сытного места дедушкин табор добрался до Крыма. В большом селении под Симферополем, где они остановились, как-то у колодца дед увидел молоденькую девушку, скорее даже подростка: ей было всего-то 14 лет. Это и была моя бабушка Аза, крымская турчанка. Звали ее по-настоящему Аджере. Голубоглазая красавица и с длинными светлыми (а вот представьте: турки и такими бывают!) косами с первого взгляда так запала деду в душу, что он стал каждый вечер приходить к колодцу и смотреть, как она набирает воду. Как-то собрался с духом, подошел и… поцеловал ее в щеку. И сказал:

– Ну, все! Теперь ты моя жена.

Девочка возмутилась:

– Как это – я твоя жена? Я тебя совсем не знаю.

А дед, ели сдерживая смех, так серьезно ей объясняет:

– По цыганским законам ты уже считаешься моей женой, или… опозоренной.

Пошутил, конечно. Аджере приняла все за чистую монету:

– Ой!

Но характер у этой девочки был тот еще!

Когда дед все про нее узнал, был просто потрясен, и влюбился еще сильнее.