Вижу тебя насквозь

Почему-то это откровение давалось труднее всего. Показывать себя слабой, глупой, трусливой было неприятно, но Надя была уверена, что именно это и нужно сейчас сделать. Обозначить свою роль во всём этом. Примет ли Гера её такой или же разочаруется…

Надя не знала, что будет дальше.

Гера вздохнул, придвинулся к ней ближе, обнял, укладывая её голову себе на плечо.

– Не стоит себя винить, – ответил он тихо, – это было решение Ники.

– Но я могла уговорить её или самой сходить в больницу поговорить с врачом, – воспротивилась Надя.

– Если ты будешь думать об этом, то ничего всё равно не изменится. В случившемся твоей вины нет, и просто осознай это.

Надя всхлипнула. Пока она не могла к этому прийти, но успокаивающие слова Геры помогали не впадать в безудержную истерику.

Звонок раздался часом позже.

Надя встрепенулась, а Гера спокойно отвечал односложными словами «понятно» и «хорошо». Как только он убрал телефон на тумбочку, Надя смотрела на него, ожидая приговора.

– Ника в реанимации, состояние очень тяжелое.

Надя судорожно вздохнула.

– А… малыш?

– Про него отец ничего не говорил, – сухо ответил Гера.

Надя села на кровати, пододвинув ноги к груди, и обняла себя. Слёзы снова потекли по щекам, а Гера обнимал её, укачивал как ребенка, шептал что-то нежное и доброе, успокаивал.

Эта ночь была самой тяжёлой в её жизни.

Да и утро не было хорошим.

Гера предлагал не ходить на занятия, а остаться дома, но Надя рвалась в больницу. И он, к счастью, повез её.

Надя не знала, что могла бы делать сидя в четырех стенах.

Алексей встретил их в коридоре приемника. Он выглядел уставшим и одет уже был в хирургический костюм.

– Я увидел её сегодня всего пара минут, – ответил он, – пока никаких изменений.

Он явно не спал. Темные круги залегли под глазами. Волосы слиплись и торчали в разные стороны.

– А можно и мне маму увидеть? – спросила Надя.

– Думаю, нет.

– А что с малышом? – осторожно поинтересовалась она.

Алексей перевел взгляд на Геру, а потом снова на неё и в пол. Измученный и полный паники.

– В детской реанимации, сказали, у него легкие ещё не раскрылись.

Надя сглотнула, в груди закололо, а в голове, будто воздушный удар. Она слегка покачнулась, а Гера прижал её к себе, удерживая на месте.

– Всё хорошо, – повторил Гера ей в макушку, – шансы и надежда ещё есть.

Конечно, есть, но какие они? Не зная конкретики и истинного положения дел Наде, осталось только верить в лучшее.

Бабушке Надя решилась позвонить только к вечеру, после того как они с Герой вернулись в съёмную квартиру, и убрали там всё. Бабушка была в шоке от новостей, хотела приехать, но Надя её отговорила. Сейчас точно не время.

– Но ты там совсем одна, моя девочка, – вздохнула бабушка, и Надя буквально увидела, как та сидела в своём любимом кресле, держась рукой за сердце.

– Не одна, – ответила она, глядя на то, как Гера пакует её ноутбук и планшет.

Сейчас Надя не думала насчёт того, что она будет в квартире Геры, и это может выглядеть неправильно. Ей это было нужно. Одна она бы не справилась. А Гера не смог бы её оставить.

– Вроде всё собрали, – сказал он, когда Надя поговорила с бабушкой.

Она осмотрелась и кивнула. С хозяином уже связался Сергей, так что с этой стороной всё улажено. Ей не было грустно покидать эту квартиру, Надя понимала, что сейчас всё меняется и будущее слишком размыто, а цепляться за прошлое не стоит.

Уже в машине, раздался телефонный звонок от отчима. Надя даже хотела попросить Геру молчать, с таким застывшим лицом он слушал, что ему говорят.

– Ника пришла в себя, – сказал он и Надю как будто вытащили из воды.

Надя хотела поехать сразу же, но Гера уговорил успокоиться. Завести вещи, затем уточнить может что-то нужно докупить в больницу, привезти отцу сменное бельё, потому что уходить он оттуда явно не собирался. Вот только отчим пыл её поубавил. Лично позвонил и сказал, что к ней всё равно сейчас не пустят, и, если к утру состояние Ники будет стабильным, её переведут, и к вечеру они смогут увидеться.

Так что Наде предстояла ещё одна ночь ожидания. Но в этот раз она далась легче. Прижавшись к Гере, Надя уснула мгновенно, усталость дала о себе знать, не говоря уже об эмоциональном напряжении. А быть рядом с Герой оказалось так естественно, как будто дышать.

Может от спокойствия, но и проснулась Надя ближе к обеду.

Голова была пустой, а в теле была легкость. Этот сон явно пошёл на пользу.

В постели она была одна. Слышала, как тихо работало радио на кухне и пахло то ли яичницей, то ли оладьями. Когда Надя вошла на кухню, то поняла, что это все же первое. Гера непривычно смотрелся возле плиты в трениках и майке, по-домашнему и слишком родным, привычным. Наде не хотелось лишать себя этого.

Гера полуобернулся к ней и улыбнулся.

– Не хотел тебя будить, но отец звонил около часа назад и Нику перевели в обычную палату.

Надя обняла Геру со спины. Прижалась щекой к его спине. Новость воодушевляла и словно дарила тепло, особенно из уст любимого человека.

– Спасибо.

– За что, свинка? – искренне удивился он, разворачиваясь и прижимая её к столешнице.

– За то, что остался… со мной.

Гера засмеялся.