Вижу вас из облаков

Полненькая мордаха зарумянилась азартом:

– Комиссия по установлению смерти мозга – это только для непосвященных солидно звучит. Но на самом деле все довольно буднично. Там только трое, все наши. И я к ним подход имею. Врач-невролог – это Феденька, мой муж. Второй, реаниматолог Игорь Георгиевич, у нас запойный. Часто с вечера загуляет, утром на работу выйти не может. Но спец классный и мужик хороший, поэтому не увольняют. Да и я помогаю, всегда прикрываю. А третий – главный врач наш.

В смущении добавила:

– Мы с ним тоже в хороших отношениях. Так что договоримся. Он вообще присутствовать не будет и задним числом подпишет. Понимаете идею? На завтра объявляем комиссию. Мужа я уболтаю. Вы сегодня Игоря Георгиевича подкараульте да напоите как следует. Тот от бесплатного стакана никогда не отказывается – без разницы, кто предлагает. А дальше его, разумеется, понесет. Ну, и все прелестно. Реаниматолог загулял. Федя подписывает, я за Игоря черкну. Главному задним числом подсунем. От мужа заявление получим. Но аппараты не отключим. Вы подъедете на «Скорой» и заберете ее.

Денис прежде толстушку вообще за мыслящую единицу не воспринимал, но сейчас смотрел на медсестру с искренним восхищением.

– Гениально! Супер!

Но она вдруг изменилась в лице, понурилась:

– Хотя нет. Глупость я придумала полную.

– Почему? – Его дерзкий план, наоборот, захватил.

– Ну, раз она умерла… должны ведь быть похороны? Все и раскроется!

– Надо устроить, чтобы гроб закрытый был, – мгновенно парировал он.

– Сразу заподозрят. Оснований-то нет. Болезнь не заразная.

– А у вас есть в больнице невостребованные тела?

– Есть, но я не понимаю…

Денис поморщился от грустных воспоминаний, спросил:

– Алена, вы в морге часто бываете?

– Если честно, стараюсь туда не ходить.

– Но про rigor mortis, конечно, слышали. Посмертное окоченение лицо меняет фатально. Я, к сожалению, видел. Доводилось товарищей по оружию хоронить. Однажды лучшего друга своего не узнал. Острый нос, запавшие щеки. Но мы, конечно, и профессиональный пластический грим подключим. Специалиста я найду. Никто ничего не заметит.

– Но придется тогда очень многих втягивать! Санитары в морге узнают!

– Алена! Вы делаете благое дело. Не сомневаюсь: у вас найдутся единомышленники. И сразу сумму скажите.

– Какую еще сумму?

– За то, что помогаете мне.

Медсестра покраснела:

– Я не за деньги. Мне просто Женю жаль. И вашу любовь.

– Миллион русских рублей. Вам и мужу. Нормально?

– Вы с ума сошли!

– Да, я идиот. Этого мало. Полтора. Вот, возьмите аванс.

Хорошо, что всегда носил при себе пятьсот тысяч одной пачкой. Достал, ловко вбросил в карман ее халата.

И немедленно взялся за реализацию плана.

* * *

Он редактировал заключительные выводы своей докторской диссертации, когда звякнул селектор.

– Викентий Ильич, вегетативное состояние посмотрите? – спросила администратор.

– Детали?

– Да ничего хорошего. Кома уже пятую неделю, прогноз крайне сомнительный. Но клиент состоятельный.

– Пол, возраст?

– Женщина, тридцать восемь. После геморрагического инсульта.

– Где лежит?

– Где-то в частной клинике. В центре, в районе Тверской.

Викентий Ильич задумался. Крайне сомнительный прогноз – это, в лучшем случае, полпроцента успеха. Но коли у мужика есть деньги – почему не дать пациентке хоть микроскопический, но шанс? Тем более, практический интерес имелся: вторая глава диссертации была посвящена как раз таким безнадежным случаям. А фактологического материала в ней, на взгляд научного руководителя и самого Викентия Ильича, категорически не хватало.

– Ты объяснила, что о гарантиях в таких случаях речи идти не может?

– Разумеется.

– Сказала, что моя выездная консультация стоит двадцать тысяч?

– Да.

– Ну, хорошо. Я приеду ее посмотреть.

* * *

Частных клиник, где берутся поддерживать жизнь пациентам в коме, в Москве не слишком много. И услуги их более чем недешевы. Один день пребывания пациента стартует от ста двадцати тысяч рублей – отдельная палата, ИВЛ, поддерживающая терапия, уход. Сентиментальная медсестра Аленушка получила за свои услуги полтора миллиона. Плюс частная «Скорая» (с дополнительной надбавкой за риск), и наверняка уже имеется чудо-доктор, пообещавший поставить Женю на ноги.

Огромные деньжищи. Да еще безо всяких гарантий, что пациентка очнется. Зачем таинственный незнакомец с ней возится?

Какой важный секрет она знает?

Или это правда любовь?

Но денег тогда у ее принца должно быть бессчетно. И вряд ли они заработаны честным трудом. Деловой человек, даже самый успешный, не вкладывается в убыточные проекты.

Сначала медсестра утверждала, что знает только имя: Денис. Но Ходасевич дал понять: отправлять любительницу романтики и ее соучастников под следствие он пока не собирается. Если, конечно, Алена приложит все силы, чтоб искупить вину.

Женщина взглянула с робкой надеждой:

– Вы шутите?

– Ни капли. Я показал вам удостоверение частного детектива. Действую исключительно в интересах Евгении Сизовой. Поэтому топить вас резона у меня нет.

– Тогда я все-все сделаю, чтоб помочь! – Она в смущении добавила: – Мне ж самой интересно было, кто он такой.