Вижу вас из облаков

– Но ведь считается, что… – Доктор осекся, замолчал. На Татьяну взглянул с укоризной.

Голубоглазый красавец уверенно сказал:

– Я позвал их сюда на свой страх и риск.

Доктор усмехнулся:

– В любом случае, отступать уже поздно.

Ободряюще кивнул Мите, велел:

– Подойди ближе. Не бойся. Твоя мама сейчас не похожа на себя, но это точно она. А что не узнал ее, так это нормально. Любой человек будет выглядеть странно, если беспробудно проспит шесть недель.

Таня поспешила на помощь:

– Точно, Митя! Помнишь, ты однажды в час дня проснулся, и я еще смеялась, что у тебя лицо стало как пончик?

На глазах мальчика явились слезы. Он пробормотал:

– Все равно это не мама!

– А ты возьми ее за руку, – вкрадчиво предложил Викентий Ильич, – и скажи что-то ласковое.

Митя с опаской приблизился. Дотронулся до недвижимой кисти, отдернул пальцы:

– Холодная!

– Держи крепче. Передай ей свое тепло, – властно велел Викентий Ильич. Укорил: – Твой пес и то понимает. Пытается ее согреть.

– Но она совсем ледяная!

– Мама в коме. У таких больных температура всегда понижена. Но ее сердце бьется. И сейчас она тебя слышит. Какая у твоей мамы любимая песня?

– К-как уп-поительны… – пробормотал Митя.

– …в России вечера! – подхватила Татьяна.

– Любовь, шампанское, закаты, переулки, – присоединились к ним Денис с Викентием Ильичом.

Маленький хор нестройно допел первый куплет. Дальше запутались в словах и Денис, на мотив из «Белого орла», закончил:

– Вставай скорее, и поедем мы на море!

А Митя жалобным голоском подхватил:

– Мамочка! Мне плохо без тебя! Просыпайся, пожалуйста!

Арчи ободрительно и негромко гавкнул. Доктор прогрохотал:

– Смотри! Смотри ей в лицо!

Женины веки затрепетали. Губы зашевелились. Пальцы рук свело судорогой. Казалось, она изо всех сил пытается сбросить путы.

– Мамочка! Это я! Я пришел к тебе! – надрывался Митя.

По опухлой, опутанной проводами щеке покатилась слезинка.

– Мамочка! Пожалуйста, не плачь! – взмолился ребенок.

Женя закашлялась.

– Прекрасно! Просто прекрасно! – сиял врач.

А потом долго и терпеливо объяснял Мите, что выход из комы – дело долгое и непростое. Но заверил: настанет день, когда мама обязательно проснется. Потому мальчик уезжал из больницы окрыленный.

* * *

Разговор с Мариной Карагач, как гласила история телефонных звонков, занял у Жени меньше минуты. О чем они говорили? Возможно, секретарь подтверждала встречу для своей патронессы? Или – что скорее – ее телефоном сама Симеонова пользуется? Звезды не любят регистрировать номера на собственные фамилии.

Ходасевич решил проверить. Нашел в Интернете выступление Симеоновой. Несколько минут слушал, как стать счастливым и богатым. Запоминал тембр, интонации и манеру общения.

Извлек из своих запасов аппарат, зарегистрированный на «ноунейма». Включил на компьютере программу изменения голоса. Набрал, дождался ответа и обиженно произнес:

– Ну, почему ты мне не звонишь? Весь день жду!

– А вы кто? – оживился женский голос в трубке.

– Кать, ты?

– Какая я тебе, на хрен, Катя!

Швырнула трубку. Да, то была она. Властительница юных душ и королева Интернета Елена Симеонова.

* * *

Домой возвращались около девяти вечера, и Таня очень надеялась, что Максим еще где-то шляется. Он в последнее время всегда – когда знал, что Митя с Таней – прибывал не раньше одиннадцати. И, судя по расслабленной, умиротворенной физиономии, проводил время отнюдь не на работе.

Но сегодня сработал закон подлости. Окна в доме светились, и Максим их, похоже, караулил. Встретил на улице, у калитки. Поздороваться не соизволил – сразу хмуро спросил:

– Где вы были?

Таня всю обратную дорогу натаскивала Митю: они ходили в парк развлечений. Катались на аттракционах, стреляли в тире и ели бургеры.

Мальчик сначала не хотел врать, но Садовниковой удалось его убедить: папа может обидеться, что они навещали маму без него.

И сейчас Митя уверенно произнес:

– Мы были на каруселях.

– Да неужели? – Отец скептически поднял бровь.

Таня занервничала. Что-то узнал, заподозрил? Или просто власть свою показать решил?

Максим приблизился к Мите, грубо сжал сыну предплечье:

– Где – конкретно – вы катались на каруселях?

Из машины выпрыгнул Арчи. Подбежал к Максиму – здороваться, но тот с досадой отпихнул собаку ногой.

Митя с опаской взглянул на отца и ответил – в соответствии с легендой:

– В «Мираже».

– Прямо в нашем «Мираже»? Который на пути в Москву?

– Ну да.

– А что вы тогда на Тверской делали?

У Тани все оборвалось. По Тверской улице они действительно ехали – клиника располагалась в одном из примыкающих к ней переулков. Ей еще показалось в районе метро «Маяковская» – что-то не так, неладно. Но огляделась, ничего подозрительного не увидела и отогнала тревожные мысли.

Митя бросил на нее жалобный взгляд, и она кинулась в бой:

– Какая Тверская? Что за чушь вы несете?

Максим сузил глаза:

– Давай без спектаклей. Я на светофоре встречном стоял. И номер твой, и вас обоих в машине разглядел прекрасно. Куда ты его возила?! Во что моего сына втягиваешь?

Ну вот что за такой закон подлости? В Москве, наверно, миллионов десять машин. Как в подобном молохе можно случайно встретиться?