Визит

Лесная тропинка встретилась им метров через сто. Они все трое долго шли по ней; они ступали осторожно, точно кошки, по росистой земле, в которую столетиями впитывался пот преследуемых зверей. Неожиданно открылась небольшая полянка, в центре ее чернела сторожка. Они открыли ее и вошли. Шурин зажег три свечки, достал из рюкзака хлеб и сало, рядом поставил поллитровку джина.

— Ну, дай нам бог удачи, — сказал он, налив стаканчики.

Они съели жареную колбасу, стали нарезать уже сало, когда услышали, как собаки, которые остались снаружи, бешено залаяли. Еще раньше, чем они успели открыть двери и выбежать, лай сменился воем. На поляне, освещенной светом луны, они увидели грызущихся собак; распознать, кто кого грызет, было невозможно, потому что собаки катались по траве. В тот момент, когда более слабый пес умолк, сильный перестал кусать его за горло, отпустил и с ворчанием вцепился ему под хвост. И рванул.. Несчастный пес взвизгнул, завертелся волчком и бессильно вытянулся на траве. Трое мужчин подбежали к нему. Еще минуту он щелкал зубами, подергивал задними ногами и хватал воздух, но скоро умолк. Он уже кончался…

— Господи, это же мой! — крикнул кум. Он стал рядом с псом на колени и гладил и гладил его, а, когда поднялся, руки его были в крови.

— Похороним утром, — сказал шурин и подошел к своему псу, который сидел в отдалении, все его тело била крупная дрожь.

— Жалко собаку, — жаловался кум.

— Вам бы их привязать, — сказал Марако.

— Конечно. Теперь чего уж, — ответил шурин, и в его голосе Марако услышал злость и стыд за свою собаку.

— Тут уж нам нет смысла оставаться, — сказал кум, — этой собачьей драки звери на километр вокруг разбежались.

— Поднимемся выше, на Стрмо, — сказал шурин, — там есть сенной сарай, и в нем мы переночуем.

— Да ты что, — удивился кум, — там появляется Ма́линец…

— Малинец? — удивился на этот раз Марако.

— А ты что, не знаешь?

— Первый раз слышу.

— Ну, конечно, ты ж ведь в городе живешь, ничего не знаешь, что тут у нас случилось.

— И что ж, он правда появляется? И именно там, на Стрмо? — продолжал удивляться Марако.

— Именно там. Так и старики говорят, — отвечал кум. — Когда он взбесился от самогона, он взбежал на Стрмо и там убил себя… Нашли его лесорубы, он уже мертвый лежал на траве. Они прикрыли его ветками, чтобы птицы не выклевали глаза, и спустились в деревню за подводой. А когда вернулись на Стрмо, чтобы везти его вниз, его там уже не было. Точно сквозь землю провалился. И до сих пор его не нашли…

— Болтовня, — засомневался Марако.

— Наверное, — присоединился к нему шурин. — Пошли туда, и все.

— Да мне чего, — согласился и кум, — мне только очень жалко собаку…

— Что поделаешь, — стал успокаивать его шурин, — ведь не воротишь… Достану я тебе пса, еще лучше, сильнее!

Снова вошли они в сторожку. Кум свистнул, задул одну свечу и грустно провозгласил:

— Мучит меня жажда — напился бы, мучит меня голод — наелся бы…

Он схватил литровую бутылку чистой воды и чуть не опрокинул ее всю себе в глотку. Казалось, он выпьет ее одним махом. Однако шурин бутылку у него отнял.

— Стой, а то все вылакаешь, — накинулся он на кума. — Утром помрем от жажды.

— Смотри-ка на него, — обратился кум к Марако. — Водой не разживешься…

Но они уже собрались: рюкзаки за спины, ружья на плечи и загасили две остававшиеся свечи. Вышли на полянку, закрыли за собой сторожку и направились вместе с собакой туда, где, они предполагали, был Стрмо.

Перед тем как войти в темный лес, Марако оглянулся… На полянке за их спиной в темной траве чернела остывшая собака. Марако передернуло. Он едва не вскрикнул, но сдержался и прибавил шагу, потому что и так отстал от остальных.

Дорога была трудная; она круто поднималась между редких деревьев. Кое-где попадались большие валуны, на которых росли молодые сосны. Они поднимали к небу свои голые ветки и раздирали камень корнями. После пятнадцати минут быстрой ходьбы они дошли до перевала и там остановились, очень удивленные. Со всех сторон: и снизу, и сверху, и с боков — трубили олени. Они прямо онемели, будто напуганные ревом оленей-самцов.

— Утром мы тут устроим засаду, — решил кум.

Они пошли дальше рядом. Поднимались почти полчаса, пока, задыхаясь, забрались на Стрмо. Это была полянка прямоугольной формы длиной метров двести. Внизу стояла сторожка, сложенная из корья, с очагом, а повыше был большой крытый сенной сарай.

Сначала они остановились у сторожки.

— Холодно, надо бы огонь развести, — сказал кум и вошел внутрь.

— Ой, мужики, там кто-то лежит! — воскликнул он.

Марако с шурином побежали к дверям и стали глядеть из-за широкой спины кума. Под косой кровлей при слабом свете лампы они увидели, что на полатях лежит человек.

— Ну, входи, посмотрим, — подтолкнул Марако кума. Они подошли к полатям и при свете фонарика стали смотреть на того, кто лежал перед ними.

— Да ведь это деревянная фигура, — сказал Марако. — Кто-то вырезал человека из бревна и оставил его здесь.

— Ну и дела, — облегченно вздохнул шурин.