Визит

— Если бы мы их тогда не уничтожили, — говорили люди, причастные к этому делу, — сегодня бы никого из нас в живых не осталось.

Теперь, говорят, обломки этих вил лежат на дне глубокой пропасти, и там иногда громко клокочет вода. Пусть она злится — она на большой глубине, никто не станет ее пить, и потому она никому не принесет вреда.

Как же счастливы те, кто по вечерам мирно ложится в супружескую постель!

«Догони собаку»

«AZ DOBEHNES PSA», 1971

МУНДИРЫ С БЛЕСТЯЩИМИ ПУГОВИЦАМИ

Не прошло и трех недель, как дядя Эуген гостил в семье Мартина, и вот он уже собирается уходить. Он объявил о своем решении вечером; только-только доели, что мама наварила, он положил ложку в тарелку и сказал:

— Завтра отправляюсь дальше.

У Мартина дух перехватило. Он в удивлении смотрел на дядю, и ему хотелось что-нибудь сказать, чтобы помещать этому. «Нет, — говорил он про себя, — не уходи еще, не уходи никуда. Зора понемногу поправляется. Ты ведь должен увидеть, как она встанет на ноги, ты ведь должен это увидеть».

Но дядя стоял у окна, глядя куда-то в неизвестное. Он стоял неподвижно, расставив ноги, засунув руки в карманы. И Мартин не решился уговаривать его. Он чувствовал, что дядя его бы не послушал.

— А куда ты пойдешь? — спросил он потихоньку.

— В горы, — ответил дядя. — Все мужики сейчас туда подаются. Может, и с твоим отцом где-нибудь встретимся.

Он повернулся к Мартину, посмотрел ему в глаза и улыбнулся. Мартину все же показалось, что хотя он и улыбается, но он очень грустный. «Не очень-то ему хочется идти, — подумал Мартин, — он, наверное, станет скучать по нас». Когда он вспомнил отца, ему захотелось плакать. Он не видел отца больше месяца, и сколько еще он его не увидит… И он поверил, что дядя Эуген и правда где-нибудь в горах встретится с отцом, а то еще вдруг они окажутся в одном партизанском отряде. Теперь он был рад, что не стал уговаривать дядю Эугена остаться. Он поднялся, аккуратно задвинул стул под стол и медленно подошел к дяде. Он встал с ним рядом и посмотрел в окно так же, как дядя. И он думал об отце и никак не мог перестать.

— Дядя, — начал он и тут же остановился.

— Чего тебе? — Дядя стоял не шевелясь, только стекло стало оттаивать от его дыхания.

Мартин поднял голову и посмотрел на него сбоку. Он собрал всю свою решимость.

— Когда ты встретишь отца, — сказал Мартин, опуская голову, — скажи ему, что у меня собака. — Он замолчал, и у него перехватило горло от волнения.

— Я все ему расскажу, — сказал дядя, глубоко вздохнув.

— И скажи ему, что я назвал ее Зора и как мы спасли ее от немцев.

— Я не забуду. Отец похвалит тебя.

Мартин отвернулся, ушел в глубь комнаты, незаметно утирая глаза. Он подошел к столу, отодвинул стул и сел, но усидеть не мог. Он вскочил и подошел к дяде.

— Пойдем, попрощаешься с ней, а то завтра у тебя времени не останется.

Дядя повернулся к нему, он был как будто удивлен, но, когда понял, о чем идет речь, он засмеялся и кивнул. Он обнял Мартина за плечи, прижал к себе, и оба они вышли из дому. Зора лежала в хлеву; когда они посветили на нее фонариком, она беспокойно отвернула голову от света. Она выглядела очень испуганной и успокоилась, только когда Мартин подошел к ней.

— Она еще боится людей, — сказал дядя, — но скоро привыкнет. Это все понятно.

Мартин наклонился к Зоре, погладил ее. Она сначала оскалила зубы, а потом прижалась к нему, и он провел рукой вдоль ее спины от самых ушей до хвоста.

— Где-то у нее болит, — сказал он. — Она вздрагивает, когда я ее глажу.

— Наверное, когда она заболела, они ее били, — Сказал дядя, наклоняясь к ограде. Он светил фонариком на мальчика и собаку.

— Хочешь погладить ее? — спросил Мартин, оборачиваясь к дяде.

— Лучше уж ее не трогать. Довольно, что я здесь стою. Она к тебе больше привыкла.

Дядя не светил больше фонариком на собаку, а направил его луч на стену. Свет рассеялся, и оба — мальчик и дядя — еще долго смотрели на собаку. Но вот во дворе послышались шаги. Они погасили свет, и собака тихонько заскулила. Кто-то закашлялся, остановился, но скоро шаги удалились. Они снова зажгли фонарик, и теперь им показалось, что Зора обрадовалась. Она несколько раз весело вильнула хвостом.

— Пойдем, — сказал дядя, — я уже посмотрел. Я скоро вернусь, а к этому времени она выздоровеет. И когда-нибудь мы пойдем с ней на охоту.

Они погасили фонарик и вышли. Когда они затворили за собой двери, они услышали, как собака тихонько протяжно завыла. Они постояли, огляделись, собака замолчала, и они пошли дальше.

Зора поправлялась. Однажды, когда Мартин принес ей еды, она приветствовала его по-новому: поднялась и стала вилять хвостом.

— Зора, Зорка, молодчина! Встала, умница! — Мартин не верил собственным глазам. Собака радостно смотрела на него, и он заметил, что дыхание у нее стало ровнее, язык не вываливается.

— Ну, поешь, вкусно.