Визит к Бонапарту

Близ деревни Латышино на высоте, именуемой Валутиной Горой, Тучков спешно занял удобную и выгодную для отряда позицию.

У реки Строгань генерал поставил два орудия и эскадрон елисаветградских гусар.

Егерские полки расположились вдоль дороги по берегу Строгани, а Ревельский пехотный полк с конно-артиллерией – на скате высоты. Отсюда далеко просматривался Смоленский тракт.

На рассвете 7 августа маршал Ней со своими корпусами вышел к Валутиной Горе и атаковал позиции Павла Тучкова.

Более пяти часов солдаты русские стойко отражали натиск французов и, израсходовав заряды, откатили пушки за реку Строгань.

В разгар сражения к войскам Тучкова прибыл Барклай-де-Толли. В помощь Тучкову были направлены три полка гусар генерал-лейтенанта Коновницына, а также казаки генералов Карпова и Орлова-Денисова. И жестокий многочасовой бой вскипел с новой силой.

Видя, что французы теснят наши войска, Павел Тучков попросил у Коновницына (старшего по службе) разрешения поднять его полк. Не ведавший страха генерал вновь скакал во главе колонны.

Пуля врага, точно разъяренная оса, впилась в шею коня генерала Тучкова. Громко заржав, конь вскочил на дыбы и вместе с седоком рухнул на землю.

Потрясенные солдаты остановились в нерешительности, но генерал не пал духом, он вскочил на ноги и, обнажив саблю, крикнул: «За мною! За землю Русскую: Ура-а-а!»

Находясь в голове колонны, Павел Тучков повел солдат в штыки.

Французы замерли в ожидании.

Сражение при Валутиной Горе. Контратака П. А. Тучкова. Художник П. Тесс. 1840-е г.г.

В сгущавшихся сумерках генерал смекнул, что идущие позади неминуемо отстанут, и велел замедлить шаги. – Не огорчайтесь, генерал, своим положением, ибо плен бесчестия делать не может. Таким образом, как вы были взяты, берут только отчаянных храбрецов, только тех, которые впереди!

Солдаты меж тем с криками кинулись в бой.

В жаркой сшибке наш авангард был опрокинут превосходящими силами врага. Павел Тучков получил удар штыком в бок и пал наземь.

Французские солдаты окружили его, намереваясь добить штыками. Но в эти критические минуты их офицер Этьен, решив сам завершить дело, поднял саблю:

– Сейчас я его прикончу!

Четырежды наносил он смертельные удары по голове распластанного на траве генерала, но в запальчивости своей да и в потемках раз от разу промахивался и повредил лишь кожу на его голове и лице.

Казалось, участь Павла Тучкова решена и ничто уже не может спасти его от неминуемой гибели. Грозный офицер в последний раз занес саблю над ним... И тут судьба внезапно сжалилась над генералом. Нежданно в ушах его вновь зазвучали колокольные звоны соборной церкви пылающего огнем Смоленска.

Из-за гряды облаков в небесах выплыла луна, холодным светом озарила кровавое поле жестокой сечи, холмы, луга. На груди Тучкова вспыхнула-загорелась золотая Анненская звезда.

– Не троньте! Это – важный генерал! Следует пленить его! – распорядился Этьен и велел солдатам поднять раненого с земли и положить на носилки. Чудом оставшись жив, Тучков оказался в руках французов.

Кровопролитное сражение под Заболотьем бонапартисты называют Валутинским, ибо свершилось оно при Валутиной Горе. Однако военные историки нарекли его Лубинским. Неустрашимость и мужество русских, явленные тут во всем блеске и мастерстве поразили не склонного к сентиментам маршала Жюно. Главнокомандующий Барклай счел Валутинское сражение окончившимся благополучно, ибо неприятель был приостановлен, отражен и понес большие потери.

Когда пушки смолкли и битва завершилась, сюда пожаловал в окружении штабных генералов Наполеон. Он пожелал лично оценить мужество русских солдат, а также подивиться смелости их генерала Павла Тучкова.

– Меня удивляет медлительность и нерасторопность Жюно! – разгневался император после того, как осмотрел местность и выслушал генералов. – Почему он тотчас же по моему приказу не поддержал Нея? За это я лишу его командования корпусом! Таковы горькие уроки войны!

... А Тучкова меж тем доставили на носилках к Неаполитанскому королю Мюрату, щеголявшему в бархатном мундире, расшитом золотыми позументами, в польской конфедератке с перьями и в желтых сафьяновых сапогах.

Когда лекарь перевязал кровоточащие раны генерала, Мюрат поинтересовался:

– Сколь многочислен ваш отряд?

– В битве участвовало не более полутора тысяч...

– Говорите это бабушкам! Бабушкам! Ваши колонны гораздо больше... – едко усмехнулся Неаполитанский король. – Отступать – значит признать себя побежденным. Раз отступил – сделал ошибку; в другой раз – надо упорствовать. Только это может спасти исход дела.

Тучков не промолвил ни слова.

– Много ли у вас потерь?

– Разве может быть без потерь в столь горячем бою?

– Да, тяжела война!

– Мы сражаемся за наше Отечество, маршал! И потому не ведаем тяжестей.

Мюрат смерил пленного с головы до ног презрительным взглядом, небрежно кивнул ему на прощанье и распорядился:

– Подлечите генерала! А затем отправьте его в главную квартиру к императору.