Визит «Полярного Лиса»

– О, честно признаться, я даже не подозревала о том, что там, «внизу» еще есть люди, которые могут подумать, что дипломированный и высокопрофессиональный врач может прописать им глотание сороконожек… – сказала она ласковым голосом, глядя на меня с лучистой улыбкой. – На самом деле это никакая не сороконожка… – она положила блестящую тварь на ладонь и сделала шаг ко мне, вытянув руку перед собой, – а такая медицинская машина, специально предназначенная для контроля процессов в желудке пациента… Вот, посмотрите внимательно. – При этих ее словах я заставил себя хорошенько присмотреться к этой «машинке», которая при ближайшем рассмотрении и вправду оказалась совсем не насекомым. То есть на сороконожку эта машинка была просто похожей, и не больше того. Удивительное изделие рук человеческих из жесткого материала, похожего на целлулоид. Я с облегчением выдохнул. А доктор продолжила: – Стоит вам один раз проглотить эту штуку, как вы позабудете о своей язве до конца жизни. Это называется «автодоктор» – он, собственно, сам будет штопать эту язву, сам будет выделять в желудочный сок лекарства, необходимые для предотвращения развития рецидивов болезни. Стоит вам один раз решиться и проглотить эту штуку – и до конца ваших дней вы сможете вести жизнь абсолютно здорового человека…

Я подумал, махнул рукой и… решился. Правда, глотать эту «сороконожку» было немного неудобно, но зато потом, когда я вышел из реабилитационного аппарата, в котором проспал почти сутки, от этой штуки вообще не было никаких неприятных ощущений. И присутствие язвы я тоже не ощущал. То есть совсем. Теперь меня ждет еще она беседа с чудо-доктором Иртаз Далер, а потом я отправлюсь домой, вниз, воевать с фашистскими захватчиками.

29 июня 1941 года, вечер, Брестская область, ж.д. станция Ивацевичи.

Командир 7-й танковой дивизии, ныне командующий автобронетанковыми частями зафронтовой группы войск – генерал-майор Семен Васильевич Борзилов (48 лет).

План прорыва на коммуникации 2-й танковой группы вермахта был изменен в самый последний момент. Причиной этих изменений стали действия командующего этой самой 2-й танковой группой, генерала Гейнца Гудериана. Этот деятель, узнав, что подчиненная ему 29-я моторизованная дивизия ведет в Слониме бой с прорывающейся из окружения крупной советской группировкой и, самое главное, терпит при этом поражение, развернул в направлении Слонима 46-й моторизованный корпус, находившийся в резерве южнее Барановичей.

– Гордитесь, товарищи, – выйдя на связь, сказала мне Ватила Бе, – вы только начали, а против вас уже повернули целый моторизованный корпус. Но поскольку этот корпус идет вам навстречу, то каменные стены медным лбом пробивать мы вам все же рекомендуем – разворачивайтесь на Коссовский тракт, а 46-м моторизованным корпусом займутся другие. Пока у вас все идет отлично, постарайтесь не испортить этого впечатления.

Знаю я этих других людей! Отправляя наш сводный отряд на перехват коммуникаций немецкой танковой группы, проходящей по трассе Брест-Минск, генерал-лейтенант Болдин и Ватила Бе включили в его состав только одну «Сирену» и один взвод огневой поддержки; остальные приданные «свыше» подразделения зарезервировав для боев в городе и его окрестностях. И место я знаю, где эти расчеты тяжелых лазерных ружей смогут принять и отоварить любое количество вражеских танков. Это между деревней Русаково и селом Жировичи. Дорога к Слониму там проходит по узкой полосе, с одной стороны там заболоченная пойма Щары, а с другой – не менее заболоченный густой лес. Для движения танков пригодна полоса не шире двухсот метров, к тому же на выезде из этого дефиле поперек дороги протекает речка Млиновка с топким дном и болотистыми берегами, которая в качестве препятствия будет посерьезнее любого противотанкового рва. Корней Чуковский, кажется, сказал, что работа «из болота тащить бегемота» – очень нелегкая. Так вот, тащить из трясины увязший по самую башню танк немцам будет стоить еще больших усилий, чем подразумевал детский поэт.

Это я говорю потому, что как раз до этого Русаково наш отряд и успел дойти, когда его развернули на новый маршрут – так что местность будущего сражения я видел сам. Поэтому могу сказать, что если в окрестностях Жировичей развернуть прикрытую пехотой противотанковую артбригаду или разместить пару взводов огневой поддержки штурмовой пехоты с тяжелыми лазерными ружьями*, то успешное танковое наступление немцев на этом направлении окажется невозможным. Выходящие из дефиле танки подвергнутся расстрелу с дистанции полутора километров и сгорят, даже не развернувшись в боевой порядок. Но как уже было сказано выше, это уже не наша забота.