Визит «Полярного Лиса»

Но и капитан Пекоц, и капитан Таним (моя милая тигрица) посоветовали мне пока не торопиться. Быть может, это была всего лишь минутная слабость, вызванная внезапным и катастрофичным началом войны, а также утратой управления со стороны командования. С этими людьми необходимо еще одно углубленное собеседование. Возможно, сейчас они уже жалеют о том, что совершили, и вот в этом случае им можно предложить искупить свою вину кровью, оказавшись на самом опасном участке будущего сражения. А если проявивший трусость ни о чем не сожалеет и ему ни капельки не стыдно за проявленный эгоизм – тогда с ним надо поступать по всей строгости советского закона и ставить к стенке. Между прочим, у них там за такое просто с позором списывают из боевого состава. Человек продолжает жить, но он как бы уже не совсем человек, а хуже какой-нибудь подколодной твари.

При этом я понимаю, что эта проверка была только началом, поэтому работу команды по фильтрации выходящих к нам окруженцев и бывших пленных желательно перевести на постоянную основу. В окрестностях Ивацевичей бродит еще много неприкаянных бойцов и командиров, да и такой лагерь военнопленных для нас тоже не последний. И всех этих бойцов и командиров, которые пока выпали из борьбы, для успеха операции необходимо присоединить к нашему отряду, а без проверки этого делать никак нельзя. И дело тут не только в «мутных» бойцах и командирах с пониженной боевой устойчивостью, но и в том, что среди новичков могут оказаться и настоящие враги, желающие проникнуть в наши ряды по заданию германской разведки. О таком меня предупредил генерал Болдин, в штаб к которому под видом советского майора ГУГБ НКВД попытался внедриться немецкий агент. Поэтому бдительность, бдительность и еще раз бдительность! Даже самая благопристойная морда старого вояки, а также шпалы, ромбы или звезды в петлицах не могут служить залогом того, что это действительно наш командир, выходящий из окружения, а не злобный враг, пытающийся проникнуть к нам под чужой личиной.

Кстати, к тому моменту, как мы захватили железную дорогу, немцы уже считали действующей до самых Барановичей, поэтому минут через пятнадцать после захвата мы получили от них «подарок» – эшелон с топливом для прорывающихся к Минску немецких танковых соединений. Прибудь мы всего на полчаса позже – и этот эшелон достался бы не нам, а немцам. К тому же при разборе полетов в станционном тупике обнаружился задвинутый туда немцами состав из двух десятков железнодорожных платформ, а на них – новенькие, «в масле», танки КВ-1, перед самой войной отправленные с Кировского завода в адрес 14-го мехкорпуса, вовсе не имевшего в своем составе современной техники. Тоже хороший подарок, утраивающий боевые возможности нашей бронегруппы. Если серые имперские инженерши сумеют их как следует подрихтовать, то эти танки станут весьма неприятным сюрпризом для противника, который со всей яростью обрушится на нас в течение следующих нескольких дней.

Еще до того, как мы заняли станцию, двигавшиеся впереди егеря капитана Пекоца из левого флангового охранения заблаговременно вышли к мосту через реку Гривду и таким образом перерезали проходящее через Ивацевичи шоссе Брест-Барановичи. Воспользовавшись своим внешним сходством с вражескими мотоциклистами, эти веселые парни произвели изрядный фурор среди водителей, спешивших к фронту немецких грузовиков, показав им спектакль в стиле «Проверка на дорогах». Чуть позже, когда мы были уже на станции, вторая фланговая группа перекрыла дорогу с другой стороны от Ивацевичей в районе населенного пункта Михновичи, где не обошлось без стрельбы.

В результате этой операции по перекрытию движения на шоссе образовалась пробка из спешащих к фронту грузовиков, и нашей добычей стало более трех сотен грузовых автомобилей со всем содержимым, а водители пополнили и так уже изрядно переполненный лагерь для военнопленных. Свято место пусто не бывает. В результате всего этого я сейчас чувствую себя как капитан флибустьеров, который взял на абордаж испанский галеон. Теперь все захваченное имущество нами предстоит разделить на три части: то, которое мы сможем использовать в боевой деятельности, то, что мы сможем использовать в перспективе, и то, которое придется просто уничтожить, так как использовать его не представляется возможным. Пора доставать планшет и выходить на связь с генерал-лейтенантом Болдиным. В предписанный район мы вышли, шоссейные и железнодорожные магистрали Брест-Минск перерезали – и теперь тут начнется такая свистопляска, что и самому небу станет жарко.

Но первой со мной все-таки вышла на связь товарищ Ватила Бе. Одно слово – главный тактик, который все видит, понимает тайный смысл, скрытый за вроде бы незначительными движениями вражеских войск, и предвидит ход мысли вражеских генералов на несколько шагов вперед.