Визит(СИ)

Светлана промолчала, оставшись при своём мнении. А на поле снова произошли изменения. Белый жеребец внезапно остановился, давая дорогу "первому". Жокей в недоумении пытался заставить его двигаться вперед, но белый только храпел, мотал головой, вставал на дыбы не желая продолжать гонку или не в силах преодолеть невидимую преграду. "Первый" же легко обойдя его устремился к последнему препятствию за которым была прямая дорога к финишу.

"Чалый" преодолев барьер припустил ещё быстрее, покрывая рвущейся из пасти пеной, грудь. Обогнав "первого" на четыре корпуса, "седьмой" имел реальный шанс прийти первым и стать победителем гонок второго заезда.

Трибуны ревели. Потрясая кулаками, люди словно пытались подстегнуть последние усилия скакунов, желая их увидеть скорее загнанными нежели проиграть ставку, которую сделали в стремлении увеличить свой капитал.

До финиша оставалось тридцать метров... Двадцать... Пятнадцать...

Девушка, уже с радостью констатировала, что Барон оставил свои шуточки, но в это время чалый споткнувшись, полетел на землю, сдирая шкуру до мяса, подминая под себя седока. Мелькнули в облаке пыли ноги, блеснули подковы. Мимо промчался "первый" и до Светланы, пронзая шум трибуны, донесся крик. Железные подковы коня, принимая на себя весь вес саврасового, пропороли, пропахали живот повержённого жокея и унеслись прочь, оставляя за собой распластанного человека с вывороченными наружу внутренностями.

"Первый" пришёл первым принеся Барону кругленькую сумму.

Девушка с ужасом отвернулась от поля где оставшиеся скакуны прошли финиш, и толпа людей кольцом окружила место происшествия.

Трибуна поредела, многие спешили к кассе делать новые ставки, рассматривать выставленных в следующий забег верховых.

-- Разве нельзя выигрывать как-то иначе?

-- Отчего же? Можно, -- согласился Барон. -- Можно выставить своего коня и поставить на него.

-- Я! Я приму участие в скачках, -- оживился толстячок.

-- Что ж. Можно устроить, -- Барон выжидающе посмотрел. -- Когда думаешь продемонстрировать своё "мастерство"?

-- В последнем заезде на семь тысяч метров. Если.., -- толстяк замялся. -- Если Амон одолжит.

-- Юм у тебя свой есть, -- заметил Амон.

-- Есть, -- согласился Юм. -- Но твой конь, мне больше нравиться.

Амон презрительно скривился:

-- Проныра. Лень своего материализовывать, -- он замолчал раздумывая. Поднял голову, сверкнул глазами. -- Хорошо, я дам тебе своего только чтобы посмотреть на представление, которое покажешь.

Юм возмутился:

-- О каком представлении ты говоришь? Всё будет очень и очень серьёзно.

-- Не верю, -- возразил Амон. -- Иди, он сейчас будет в стойле.

Юм поспешил смыться, и до седьмого заезда его не было слышно и видно.

Его имя прозвучало над трибунами, когда пришло время перечислять участников заезда.

-- Дурачится Юм, -- недовольно сказал Амон, когда на ломаном русском объявили имя представленного скакуна.

Светлана удивлённо вскинула глаза:

-- Разве Вашего скакуна не зовут "Ночной призрак"?

-- Разумеется - нет. Юм работает на публику. И я подозреваю, что публикой являешься ты.

-- Я? -- удивилась девушка.

-- А для кого ещё, он даст русское имя коню? На всей трибуне не наберется и десятка людей знающих русский язык.

-- Какое настоящее имя коня? Или он без имени, как Пёс?

-- Он имеет имя. Но оно тебе ничего не даст. Для тебя будет просто набор звуков.

-- Но смысл, то есть? -- заинтересовалась девушка

-- Есть, -- Амон замолчал, по-видимому не желая продолжать разговор.

Но девушка не собиралась так легко сдаваться. Ей было любопытно и интересно. Она попросила:

-- Скажите.

-- Перевод гораздо длиннее, возможно, потеряется некоторый смысл. Он исказит реальное имя, -- с неохотой сказал Амон.

-- И всё же, -- настаивала девушка.

-- В общем, примерно звучит так: гордость преисподней, достойный хозяина. Или короче: адский конь. Но это, лёгкая тень реального имени.

Новый всплеск шума трибуны, обозначил появление скакунов на старте.

Подобно набежавшей волне, он нахлынул и медленно спал. Но в отличие от предыдущих заездов, где шум был постоянным сопровождением скачек, в последнем заезде он несколько изменился. Воцарилась гробовая тишина и только спустя некоторое время лёгкий шепот заскользил по трибуне, прерываемый возгласами выражающими высшую степень удивления.

На старте стояло с десяток лошадей самой разнообразной масти. Здесь были пегие, соловые, гнедые, вороные. По-видимому, последняя масть и вызвала столь пристальное внимание сидящих зрителей на трибуне.