Визитатор

Тем не менее юбопытство оказалось сильнее желания тотчас после капитула уединиться в монастырской библиотеке, поэтому Матье де Нель с таким нетерпением ожидал возвращения Жакоба, который либо подтвердит, либо рассеет его подозрения.

Викарий прислушался: в коридоре раздались торопливые шаги. Ну, наконец-то!

Скрипнула дверь, пропуская Жакоба в комнату. Вид у него был озадаченный.

— Веревки нигде нет, святой отец, — развел он руками.

— Нет? — удивился викарий. — Хорошо ли ты искал?

— А как же, святой отец. Я ведь понимаю, вы зря распоряжений не даете, — надулся Жакоб.

— Ну ладно, ладно, не время обижаться, — нетерпеливо махнул рукой Матье де Нель. — асспроси монахов, уносивших тело — они-то должны знать.

— Уже спросил, думаете, я совсем пустоголовый, — проворчал Жакоб. — Монахи показали мне место, куда ее выбросили, но там веревки не оказалось. Они и сами диву дались. В общем, мы обыскали все возможные и даже невозможные места, но злополучной веревки так и не нашли.

— Очень интересно, — протянул Матье де Нель, следя за бешеным танцем огня в камине. — Итак, что же получается? Пономарь сломал себе шею из-за того, что оборвалась веревка, привязанная к языку колокола. Тебе приходилось слышать нечто подобное? — он повернулся к Жакобу.

— Нет, святой отец, — рассеянно ответил тот, копаясь в складках рясы. Лицо его выражало серьезную озабоченность, но, скорее всего, не пропажей злополучной веревки.

— Конечно, само по себе это не может служить доказательством умышленного злодеяния, — продолжал рассуждать Матье де Нель, соединяя кончики длинных пальцев, — однако исчезновение веревки, подтверждает обоснованность моих подозрений. Следовательно, никакого несчастного случая не было и в помине, а было заранее подготовленное убийство. — Викарий замолчал, возня Жакоба отвлекала. — Ты что-то потерял?

— Уже нашел!

Широко улыбаясь большим ртом, Жакоб вытянул руку. На его ладони лежал не совсем чистый, но увесистый кусок козьего сыра.

— Неужели ты станешь есть эту гадость? — брезгливо поинтересовался викарий.

— Очень даже стану! — воскликнул Жакоб, соскребая налипшие на сыр соринки. — И вовсе это не гадость, просто я его нечаянно обронил. А знаете, святой отец, кто мне дал этот славный кусочек? — Жакоб в последний раз поскреб ногтем сыр и откусил.

— Верно, на помойке нашел, — викарий поморщился.

— А вот и нет! — засмеялся Жакоб, отправляя в рот остатки сыра. — Мне его дал повар, чтоб выведать, остались вы довольны кухней или нет. Я его немного постращал, сказал, что вы в тот же вечер жаловались в письме Его Преосвященству, а он, представьте себе, поверил, — Жакоб утер рот рукавом рясы и оседлал сундук.

— Неудивительно, — викарий покачал головой. — Откуда ему знать, что ты неисправимый плут, враль, а теперь еще, оказывается, и мздоимец.

Жакоб открыл рот, чтобы по своему обыкновению возразить, но Матье де Нель взглядом пресек эту попытку.

— На чем бишь я остановился?

— На заранее подготовленном убийстве, святой отец, — с готовностью подсказал Жакоб.

— Ах да, верно. Знаешь, почему я в этом так уверен? — спросил викарий и тут же сам ответил: — Потому что конец веревки был слишком аккуратно оборван.

— Аккуратно? Как же такое возможно? Разве веревка рвется аккуратно? — Жакоб недоверчиво покачал головой.

— В том-то и дело, что нет, — усмехнулся викарий. — Оборванный конец, как правило, неровен и растрепан, не так ли? А вот конец веревки зажатой в руках покойного пономаря был, скорее всего, аккуратно подрезан.

— Но ведь больше никто на это не обратил внимания, — продолжал сомневаться Жакоб. — Не может быть, чтобы из стольких монахов, толпившихся утром у тела, никто этого не заметил.

Матье де Нель встал и подошел к окну. Небо было плотно затянуто свинцовыми тучами, готовыми в любой момент выплеснуть на землю новую порцию дождя. Цветное стекло витража вовсе не скрашивало унылую картину осеннего дня за окном, напротив, делало ее еще более безрадостной.

— Во-первых, откуда ты знаешь, что никто не заметил? — спросил викарий, наблюдая за медленно ползущей по стеклу каплей. — от я, к примеру, заметил, но и словом не обмолвился при всех. Разве не мог поступить так же еще кто-нибудь? Более того, «чудесное» исчезновение веревки, говорит о том, что я был не одинок в своих наблюдениях. — Викарий повернулся и скрестил руки на груди. — Во-вторых, большинство монахов, разумеется, были шокированы увиденным, а в таком состоянии мало кто будет замечать детали. Вот скажи мне, Жакоб, кто из монахов этим утром был обут не по уставу?

Жакоб фыркнул.

— Да, откуда ж мне знать? До того ли было!

— Вот видишь! — викарий бросил на него красноречивый взгляд. — Ты, как и большинство, был под впечатлением происшедшего и не обращал внимания на детали. Кстати, не знаешь как зовут того рыжего монаха, у него еще все лицо и руки в мелких веснушках?

— Нет, но если нужно, то узнаю.

Викарий в раздумье прошелся по комнате, остановился у камина и протянул озябшие пальцы к огню.

— Теперь, дорогой Жакоб, представь себя на месте убийцы.