Визитатор

— Гм, возможно, — согласился викарий. — И вы, таким образом, пришли к выводу, что вором был сам пономарь.

— А как же! — воскликнул брат Филипп. — Согласитесь, что кража произошла очень кстати, позволив пономарю избежать разоблачения в каком-то грязном деле.

— Это верно. Но как стало известно, что именно пономарь указал на нужную келью? Неужели на капитуле…

— Нет-нет, что вы, конечно, нет, — перебил отец-госпиталий. — Это приор случайно проболтался после похорон брата Рауля.

— Да-а-а, — протянул викарий, — интересную историю вы мне рассказали. А главное, в ней загадка на загадке, и где искать ответы — не известно. Впрочем…, — викарий остановился. — Вам не кажется странным, что брат Рауль назвал пономаря Жаком, а не Жаном? Жан, Жак… — с сомнением повторил викарий.

Брат Филипп грустно усмехнулся.

— Вам кажется, что я по старости мог перепутать имена? Будьте уверены, брат Рауль назвал тогда пономаря именно Жаком. Мне самому это показалось странным. И вот ещё что, — отец-госпиталий понизил голос, — канделябр-то второй, ну из тех, пропавших из ризницы, так и не нашли.

Где-то совсем рядом послышался шорох. Викарий в два прыжка, с прытью совсем не приличествующей его сану, оказался за углом гостиницы. Там никого не было, но на сырой земле остались чёткие следы — кто-то здесь топтался продолжительное время. Теперь сомнения враз отпали — за ним действительно следят.

— Кто это был? — с тревогой спросил отец-госпиталий.

Викарий непринуждённо засмеялся — к чему пугать брата Филиппа.

— Никто. Ворона что-то клевала, а нам почудилось невесть что.

— Ворона? — переспросил отец-госпиталий и засобирался. — Я, пожалуй, пойду, у меня ещё дел полно, а я тут с вами битый час болтаю.

— Благодарю вас, брат Филипп, вы мне очень помогли. Я уж было отчаялся после разговора с одним из сторожей.

Отец-госпиталий остановился.

— Это, с каким же из них?

— С Пьером.

— Ах, с Пьером, — брат Филипп сделал жест рукой, красноречиво свидетельствующий о его невысоком мнении об упомянутом молодом человеке. — Разве от него можно добиться чего-нибудь путного!

— Почему вы так считаете? — поинтересовался викарий.

— А тут и считать нечего: он глуп, а кроме того боится, что аббат его выгонит, а такому лоботрясу, как наш Пьер, только в сторожах на всём готовом и жить. Если хотите узнать больше о пономаре, то поговорите лучше со вторым сторожем, старым Дидье, — посоветовал отец-госпиталий, торопливо удаляясь прочь.

Викарий длинно вздохнул х уж эти тайны Святого Аполлинария, и отправился на зов колокола, возвещавшего о начале обеда.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

В рефектарий Матье де Нель пришел одним из последних. В передней, как того требовал устав, он, дождавшись своей очереди, подставил руки под струю холодной воды, снял полотенце с железного крюка, вбитого в стену, тщательно вытер руки и вошел в трапезную.

В длинном зале с полукруглыми окнами, выходящими в клуатр, витал запах мяты и укропа. Пряные травы тонким слоем устилали каменный пол рефектария, возбуждая аппетит и настраивая проголодавшуюся братию на нужный лад. Никаких украшений в трапезной не имелось, если не считать массивного распятия, висевшего на противоположной от входа стене за столом аббата. По углам стояли треноги с широкими блюдцами масляных ламп. Ими, да еще сальными свечами в глиняных подсвечниках, пользовались для освещения трапезной ранними зимними вечерами.

Когда визитатор переступил порог рефектария, аббат Симон величественно плыл между рядами монахов, смиренно опустивших головы. Его стол, покрытый белой скатертью, находился на устроенном возвышении, а ниже перпендикулярно ему стояли два ряда длинных столов с простыми деревянными скамьями для остальной братии. Викарий пристроился вслед за приором, с которым ему предстояло разделить честь обедать за столом аббата.

Отец-настоятель занял своё место, сделал знак трапезничему, позволяя дежурным по рефектарию монахам внести первое блюдо. Дразнящий аромат жареной рыбы и ячменной каши быстро распространился в воздухе, и братия, обязанная петь псалмы пока идёт раздача блюда, невольно ускорила пение. Отец-настоятель нахмурился и скосил глаза на викария — не заметил ли тот оплошность.

Наконец аббат возблагодарил Бога в молитве и монахи сели, молча склонив головы над дымящимися тарелками. Один из дежурных монахов открыл Евангелие от Луки и стал читать главу, предусмотренную на тот день. Мерный голос чтеца прерывался лишь слабым позвякиванием ложек о миски и шагами трапезничего, обходившего столы, дабы вовремя заметить, где нужно подложить ещё хлеба.

Матье де Нель перехватил взгляд приора, с аппетитом поглощавшего нежное мясо форели, и время от времени заглядывавшего в его тарелку. Викарию подали порцию аббата, то есть пять отборных рыбин, приор же на обед получил всего лишь три. Впрочем, рядовые монахи удовольствовались двумя.