Визитатор

Монахи отрицательно покачали головами.

— Ну, что ж, — викарий повернулся к Жакобу. — Пойдём к аббату, узнаем причину, по которой он сгорает от нетерпения меня увидеть.

— Постойте, — брат Гийом хлопнул себя по лбу. — Как же это я сразу не вспомнил! Они ведь перед самой визитацией чуть ли не подрались с братом Юбером.

— Кто? — не понял викарий.

— Да пономарь наш и хранитель бритв. Вот и брат Жильбер может подтвердить, ведь всё случилось во время еженедельного бритья — все видели, как брат Юбер набросился на пономаря с кулаками.

— А ведь и правда! — нахмурился камерарий.

— Что же послужило причиной ссоры? — спросил Матье де Нель.

— Бритва, — ответил камерарий и тут же объяснил, — дело в том, что брат Юбер буквально помешан на бритвах. Он их натачивает после каждого бритья, протирает и перекладывает мягкой тканью. Он всех нас извёл рассказами о том, как он это делает, а больше всех достаётся мне, поскольку брат Юбер у меня в прямом подчинении. В общем, страсть брата Юбера — это притча во языцех.

— А пономарь любил его за это поддеть, — вставил брат Гийом. — Делал он это и раньше, но в этот раз брат Юбер терпеть насмешку не стал.

— В первый момент мы все растерялись, не ожидая такого неистовства от всегда спокойного хранителя бритв, — камерарий наморщил лоб. — Первым, кажется, опомнился санитарный брат, он обхватил сзади брата Юбера, успевшего окатить грязной водой пономаря и уже закатывавшего рукава рясы. Пономарь к тому времени вышел из оцепенения и приготовился отбить атаку табуретом, но приор, пригрозив немедленно запереть обоих смутьянов в карцер, охладил пыл противников.

— На этом всё и закончилось? — спросил викарий, слушая с большим интересом.

— Нет, — камерарий слегка замялся. — Склока разбиралась на следующем капитуле, но приор, не любивший брата Жана, упирал на то, что пономарь виноват не меньше, следовательно, заслуживает такого же наказания, как и брат Юбер.

— Пономарь страшно из-за этого разозлился, — добавил хранитель амбаров, — и ждал только возвращения отца-настоятеля, чтобы поквитаться с братом Юбером.

— Ну, а что брат Юбер?

— Грозился отныне давать пономарю только тупые бритвы, — засмеялся брат Гийом.

— А вам, брат Гийом, как видно, достаются исключительно наточенные бритвы, — викарий указал глазами на руку собеседника.

— А, это не бритва, — отмахнулся хранитель амбаров. — Гвоздём я распорол на днях, но на мне быстро всё заживает.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

В своих покоях Матье де Нель велел Жакобу справиться у аббата о ризничем. Сам же опустился в кресло и развернул грамоту, принесённую услужливым прекантором. Но вникнуть в суть читаемого не удавалось: его лихорадило, лихорадка накатывала волнами и мешала сосредоточиться. Очевидно он всё-таки простыл этим утром на похоронах, а заболеть сейчас означало отложить дознание на неопределённое время. Только вот разговор с ризничим откладывать никак нельзя, и о прошлом пономаря необходимо выяснить всё что можно. Кроме расследования, хотелось бы заняться книгами — не век же он будет сидеть в этом аббатстве.

Жакоб вернулся, сообщил, что ризничий всё ещё у аббата, и принялся раздувать в камине едва теплившийся огонь. Делал это он настолько усердно, что сам перепачкался будто трубочист, и усеял пеплом всё вокруг.

— Что-то вы больно бледный, святой отец, — заметил Жакоб, когда усилия его наконец увенчались успехом, и поленья в камине ярко заполыхали.

Викарий, следуя ходу своих мыслей, никак не отреагировал на беспокойство Жакоба, заговорив совершенно о другом.

— Аббат, сторож Пьер, брат Гийом и брат Юбер уже опрошены. Я полагаю, все они были не вполне честны, за исключением, возможно, только брата Юбера. Но и тут я не совсем уверен.

— Солгали! Вот этим они себя и изобличили! — воскликнул Жакоб, вытирая рукавом рясы, испачканное пеплом лицо

— В чём? В убийстве пономаря? Тогда это сговор, ведь их четверо, — охладил его пыл викарий.

Но Жакоба не так-то просто было сбить с толку.

— Разве так не бывает? Один придумывает план, а другие его исполняют.

— Да, такое бывает, — кивнул викарий. — Но не думаю, что это наш случай. Здесь действовал один человек. Но как к нему подобраться, не имею пока представления.

— А что если начать с другого конца? — предложил Жакоб. — Вы сказали, святой отец, что все четверо вам солгали. Так как нам это известно, значит, распутывая их ложь, мы можем вывести преступника на чистую воду.

— Дело в том, Жакоб, что я не знаю в чём именно каждый из подозреваемых солгал, — признался викарий. — Возможно, с их стороны это была всего лишь попытка скрыть что-то другое, никак не относящееся к убийству пономаря. Вот, к примеру, что ответил брат Гийом на вопрос об уставной обуви?

— Что его сандалии были толи грязными, толи мокрыми, поэтому вчера он обулся не по уставу.

— Именно. Видишь в чём здесь ложь?

Жакоб задумавшись, почесал кончик носа.

— Ничего толкового на ум не приходит. Похоже на правду.