Визитёр из Сан-Франциско

– Принято решение послать вас в Европу, в частности в Вену, Прагу и Берлин для безопасного обеспечения операции по транспортировке государственных ценностей нашей страны из Стокгольма в США. Некоторое время назад, в условиях эмбарго и экономической блокады, мы отправили судно с царскими империалами, принадлежащими якобы иностранной компании, в Таллинский порт. Там его должны были растаможить, перегрузить на шведский пароход и привезти в Стокгольм. После переплавки под надзором шведского банка «Экономиакциебулатен», фактически принадлежащего нашим представителям, планировалось ставить на слитки уже шведское клеймо, после чего золото могло продаваться на Стокгольмской бирже. В результате, мы получили бы валюту так необходимую нашему государству. Всю операцию в Таллине контролировал Михаил Иосифович Минор – сотрудник нашего торгового представительства, но его сбил автомобиль. Местная полиция пришла к выводу, что это был спланированный наезд. Позже выяснилось, что его совершил преступник, не связанный ни с белой эмиграцией, ни с иностранной разведкой.

Начальник оперативного отдела затушил папиросу и продолжил:

– Для расследования автоаварии и обеспечения безопасного приёма и отправки парохода с царскими империалами мы отправили в Эстонию начальника сектора третьего отдела Константина Юрьевича Мяличкина, бывшего полковника Генерального штаба царской армии. В это самое время в Таллине находился непримиримый враг советского государства – Клим Ардашев. Ещё в 1917 году, при правительстве Керенского, он создал и возглавил агентурную сеть политической разведки в Европе и Азии. Мы пытались прибрать её к рукам, но не удалось, как и не смогли прикончить самого статского советника Ардашева, хотя ему давно вынесен смертный приговор. В данный момент он подчиняется Врангелю, пестует и оберегает разного рода антисоветские эмигрантские организации, то есть борется с нами всеми силами. Кроме того, он снюхался с чехословацкой контрразведкой. В прошлом году он разоблачил нашего резидента в Европе, который тогда находился в Праге. Для прикрытия своей разведывательной и контрразведывательной деятельности Ардашев открыл детективное агентство «1777» (это год основания города Ставрополя, откуда он родом). Имея чехословацкий паспорт, он легко получает визы, путешествуя по всей Европе. Но вернёмся в Таллин. Там одновременно с Мяличкиным находился и его подопечный – агент специальных поручений «D», а попросту говоря, ликвидатор. Прибыв на место, Мяличкин убедился в том, что Ардашев завербовал погибшего дипломата Минора. Более того, он узнал, что горничная отеля, в котором поселился глава нашего торгового представительства, тоже работала на Ардашева.

Янис Фридрихович достал из серебряного портсигара новую папиросу, закурил и спросил:

– Как бы вы поступили в данном случае, Лев Лазаревич?

– Немедленно приказал бы ликвидатору устранить Ардашева и горничную.

– Верное решение! Только Мяличкин – опытный разведчик – поступил иначе. Он не тронул Ардашева, а встретился с ним в ресторане за несколько часов до его отъезда. О чём они говорили – известно только им. В рапорте Мяличкин указал, что он спланировал эту встречу с целью вербовки Ардашева и, таким образом, надеялся получить доступ к его агентурной сети. Представляете? Он решил завербовать разведчика, который выполнял особые поручения МИДа императорской России ещё в конце прошлого века? С ним не сумели справиться ни англичане, прострелившие ему обе ноги, ни австрийцы, приговорившие его к смерти раньше нас – ещё в двенадцатом году. И знаете за что?

– Вероятно, раскрыл их резидента?

– Да! Полковника Генштаба Людвига фон Бокля и его лучшего агента[20]. И Мяличкин, в то время ещё молодой офицер, был тогда у Ардашева на вторых ролях. Это следует из его анкеты при приёме к нам на службу.

Кацнельсон прикрыл глаза, потёр переносицу и вымолвил:

– Вероятно, он сильно уважал Ардашева, если так жаждал встречи с ним в Таллине tête-a-tête. Учитель и ученик. И последнему не терпелось доказать своему гуру, что он его превзошёл.

– Возможно, но Мяличкин по какой-то причине скрыл от нас, что в тринадцатом году навещал Ардашева в его родном городе, в Ставрополе.

– А разве Ардашев не петербуржец? – удивлённо поднял брови собеседник.

– Нет. Он из провинции. После ранения ушёл в отставку и несколько лет служил присяжным поверенным в Ставропольском Окружном суде, но, с началом войны, вернулся в МИД и опять занялся разведкой.

Бердин поднялся, подошёл к окну и, глядя на улицу, проронил:

– Знаете, товарищ Кацнельсон, чтобы не разочаровываться в людях, с некоторых пор я приучил себя не питать надежд на ожидание от них порядочности. Но… – неожиданно он повернулся и, глядя в лицо собеседнику продолжил: – порядочность в поступках – категория нравственная, а вот что касается профессионального долга – тут уж будьте добры выкладываться по полной. Небрежности, халатного отношения к делу – не потерплю. Ясно?

– Так точно! – поднявшись, выпалил подчинённый.