Визитка с того света

Ну, вот. И у приятеля ничего. День, конечно, нельзя назвать проведенным впустую. В первую очередь я получила имя убитого. Узнала место его работы. Пообщалась с соседом и сослуживцами Проскурина. Теперь я могу составить более или менее точный его портрет, включая описание прижизненных привычек и характера убитого. А уж отсюда могу плясать с предположениями, что же произошло в троллейбусе.

И соседи, и сослуживцы сходились на том, что Проскурин был ничем не примечательным, одиноким мужчиной, с детства замуштрованным родителями-узурпаторами. Не так давно он освободился из-под их надзора. Внешне на его личной жизни это практически не отразилось, если не считать того факта, что Проскурин принялся изводить сослуживцев доносами и кляузами. Ну, это понять можно. В кои-то веки мужик получил возможность поступать так, как считает нужным. А то, что он выбрал такой странный способ для самоутверждения, так это, как говорится, его личное дело. За такое не убивают.

Что дальше? С полгода назад у Проскурина появились свободные деньги. Свидетели утверждают, что он этим не больно хвастался. Но опять-таки это еще не доказывает того, что деньги он получал незаконным путем. Вполне возможно, что он нашел какую-то вполне легальную подработку, за которую ему хорошо платили. Однако, в свете последних событий, возможность нелегального бизнеса исключать нельзя.

Следующий факт – Проскурин интересовался городскими точками общепита. Причем выбирал самые что ни на есть дорогие из существующих в Тарасове. Кроме того, что в его доме я нашла целую кипу рекламных проспектов, дочь одного из сослуживцев Проскурина видела его в своем ресторане. Если учесть, что раньше Проскурин и в институтской столовой был нечастым гостем, такой интерес к фешенебельным заведениям более чем странен.

Наличие в его жизни женщины ничем не подтверждается. Ни соседи, ни сослуживцы в компании дамы его не встречали. Однако, если брать за рабочую версию предположение, что именно Проскурин несколько недель назад пытался нанять меня в качестве «хвоста» для своей подруги, таковая должна была иметься. Почему же никто о ней не знает? Для чего было скрывать от знакомых этот факт? Гораздо логичнее было бы, если бы Проскурин принялся рассказывать о своих подвигах на любовном фронте каждому встречному-поперечному. Тем более что раньше он этим похвастаться не мог. А он молчал. Так почему же? Ответ напрашивается сам собой. Либо никакой женщины не было и дама, за которой он хотел последить, не является его возлюбленной, либо с этой женщиной связана та сторона его жизни, которую он хотел от окружающих скрыть.

Что касается самого убийства, ситуация и вовсе из разряда фантастических. Одно дело, если бы его прирезали в темном переулке. Ведь такая возможность у убийцы была. Улица, по которой Проскурин ежедневно возвращался с работы домой, не относится к разряду многолюдных. Летом там, конечно, светло, но двор расположен вдали от любопытных глаз. И потом, можно было воспользоваться подъездом. А то и вовсе прийти к Проскурину домой. Живет-то он один, значит, помешать некому. Или представить его смерть как несчастный случай. Возможностей тоже хоть отбавляй. Так нет же, убийца предпочел сделать это в самом неподходящем месте. Да еще и заточка эта. Мельников сказал, что нож явно уркаганский. Дерзость, с которой совершено преступление, тоже указывает на то, что виновник смерти Проскурина не клерк из затрапезной бумажно-волокитной конторы.

И что все эти умозаключения нам дают? Да, собственно, ничего конкретного. Ясно лишь то, что нужна хоть одна конкретная зацепка, а ее-то как раз и нет. Кроме записей на рекламных буклетах. Что ж, придется разбираться в них.

Я распечатала снимки буклетов с надписями, сделанными, как я предполагала, рукой убитого, добавила к ним записи из блокнота, разложила все это богатство перед собой и принялась размышлять. Четыре записи. Все четыре содержат определенное количество букв и цифр. Три заглавные, одна прописная. И три пары цифр. Я выписала их в столбик. Получилось нечто из разряда «Пляшущих человечков» Конан Дойля.

«УАМ», прописная «б» и цифры 3, 18, 5.

«ИСА», прописная «с». Цифры 12, 20, 4.

«КРА», прописная «р». Цифры 22, 19, 11.

«ДБС», прописная «х». Цифры 9, 20, 7.

Только в моих записочках знаки не так часто повторялись. Собственно, единственное повторение было в цифре двадцать. И все. Означать эти записи могли что угодно. Для начала я решила проверить теорию Мельникова с использованием аббревиатур. Залезла в Интернет, ввела в поисковик первые заглавные буквы. Интернет выдал несколько попаданий. Ассоциация маркетинга из дружественной Украины и префектура центральноафриканской столицы. Да еще какие-то плазмофильтры.