Визуальные искусства в ситуации глобализации культуры: институциональный аспект

Увеличение множественности хаотических проявлений в сфере повседневности соседствует со стремлением к системности, институализации. Показательно, что в пространстве встречи искусства и повседневности идет процесс более четкой структуризации искусства. Отсутствие макроценностных систем, свобода выбора провоцируют установление четких границ и правил на уровне субкультурном, уровне особенного. В рамках «новой природности» биодетерминизм и культура не противоречат друг другу, а становятся взаимодополняющими частями человеческого бытия. Во главу угла ставится личностное отношение, способность к индивидуальному прочтению, вместо точного знания идут поиски соотнесенности, вместо постоянства контекстной «прописки» в строгой иерархии – движение. Дизайн в этих условиях, лавируя между «искусством-сакральным» и «бытом-профанным», техникой и эстетикой, является и рупором особого визуального языка, родина которого – изобразительное искусство.

4.2. Тело человека как область «труда и творчества»: от гламура до морфинга

Современная культура располагает большими возможностями для личностной самореализации, поскольку в результате существенного ослабления традиционных «репрессивных» механизмов культуры сформировались условия, способствующие выявлению и успешной реализации индивидуальных склонностей человека. Происходящий в настоящее время переход от авторитарного или «закрытого» к «открытому» или «мозаичному» (А. Моль) типу построения культурного пространства объективно способствует ослаблению традиционного конфликта руководящего «центра» и мятежной «периферии». Последнее означает расширение «диапазона приемлемости» (трансформацию маргинальных культурных ценностей, прежде агрессивно вытеснявшихся из широкого употребления или не замечавшихся наукой) в естественный компонент наличной культурной среды. Это касается и сферы повседневной жизни человека. Показательно, что поиски идеала теперь переносятся с области всеобщего человеческого бытия на индивидуально-личностный уровень и реализуются подчас именно в области видимого через внешний облик самого человека.

Союз новых технологий и искусства в данной ситуации приводит к выходу в авангард представителей прежде маргинальных профессий (стилист, модельер, пластический хирург), которые становятся уважаемыми в обществе персонами, а их труд часто именуется высоким искусством. В процессе обучения они осваивают технику рисунка, основы живописи, историю искусств, то есть то, что принято считать частью классической системы художественного образования в «высоком искусстве». Такой художник становится постепенно «специальным агентом» современного общества по изобретению и развитию новых желаний и потребностей, к которым, впрочем, также относится желание скромности и аскетичности; деятельность, ранее называемая ремеслом, теперь причисляется к искусству. Тело при таком подходе может рассматриваться как текст, написанный на двух языках, – природы и культуры. Система телесных знаков, социальная по своему происхождению и высоко культурологичная, осуществляет вхождение человека (как существа телесного) в общество. [141] Тело современного человека перестает быть данностью (природной или божественной), которая репрезентируется или маскируется при помощи одежды и косметики. Половые, расовые различия так же перестают быть неизменными. Визуальный облик человека «оживает» лишь в момент «рассматривания» и «демонстрирования» и является способом репрезентации себя (какой я есть, каким я хочу казаться или быть, каким меня ожидают увидеть).

Человеческое тело, его образ и структура сегодня все меньше связываются с природой или божественным замыслом. Если художник северного возрождения Бальдунг Грин изобразил на носу бога-отца бородавку, стараясь через натурализм индивидуальных черт подчеркнуть божественность сотворенного мира и человечность творца, а в средние века барышня, прельстившая молодого человека при помощи косметики, подвергалась судебному преследованию, то сегодня даже трансформации своего тела при помощи пластической хирургии не порицаются обществом.