Входя в дом, оглянись

— Не давлю. По-человечески прошу. Сломаешь сейчас жизнь — до конца дней мучиться будешь. Поэтому порви бумаги, возьми бабло, я сделаю ручкой, и до следующих встреч. Ты ж нормальный человек, капитан.

Муромов помолчал, барабаня пальцами по столу, спросил:

— У кого деньги скеросинил?

— У Нинки.

— Кто такая?

— Никто!.. Дрофа!.. Соседка Савостиных, у которых работал.

— Любовница?

— Не приведи господь. Поругался с Савостиным… обиделся, короче… завернул к Нинке. Она угостила… — Артур подыскивал слова, вспоминая случившееся. — Ну, покалякали, все вроде по-человечески… А потом она спать, а я даже не заметил, как деньги оказались в кармане.

— Так уж и не заметил?

— Вот крест, начальник. Нинка пьяная, я тоже приблизительно… Стала махать этой котлетой… ну, пачкой бабла… вроде того, чтоб похвастаться. Меня вот и заело!

Капитан помолчал, сложил бумаги, глянул на настенные часы.

— Ладно, поздно уже. Продолжим завтра.

— А мне куда?

— Привычное дело, в обезьянник, — усмехнулся Муромов, нажал на кнопку вызова. — Дежурного в десятый кабинет!

На улице было совсем темно. По пути к автомобилю полицейский вынул из кармана мобильный телефон, нашел нужный номер.

— Нина Петровна, привет. Муромов. Не отвлекаю? Ну нашелся твой дружок. Как какой? Тот самый, что тиснул у тебя сто тысяч. Сидит в каталажке, ждет нашего с тобой решения. Давай завтра часикам к девяти подгребай, прямиком в мой кабинет. Будем соображать, в какую сторону повернуть дело. Ты что, Нинель? Не дай бог! Никому ни слова. А Савостиной тем более. Это наш клиент, нужно с ним как следует поработать.

Антонина какое-то время наблюдала из окна своей комнаты за мужем, который во дворе таскал за собой шланг, поливая газон, любовно подбирал упавшие на землю созревшие яблоки и бросал их в корзину, потом прикрыла окно и достала из сумки мобильник.

— Доброе утро, — сказала, не сводя глаз с мужа во дворе. — Товарищ капитан, это Савостина. Антонина Савостина. Ничего, что я беспокою? Вы вчера звонили по поводу нашего работника. Да, Артура Гордеева. Новостей никаких? У нас тоже. Нет, не звонил и не появлялся. Товарищ капитан, у меня просьба. У меня муж немолодой уже, часто болеет… Да, сердце… Поэтому лучше его не беспокоить. Если какие-то новости, звоните мне. Спасибо, что понимаете. Я отблагодарю, товарищ офицер, не беспокойтесь.

Она спрятала телефон обратно, поправила перед зеркалом волосы, покинула комнату, стала спускаться вниз.

Михаил повернулся к ней, принялся торопливо сворачивать шланг.

— Подожди, вместе пойдем!

— Одна пройдусь, — отмахнулась Антонина. — Голова болит.

— Перенервничала, что ли?

— Наверное. Или вчера выпила лишнее.

— Я рабочих на стройке караоке отпустил, пока Артур не объявится! — уже в спину ей крикнул Михаил. — Должен же парень объявиться?

Антонина не ответила, отмахнулась, вышла со двора и направилась в сторону своего кафе. Увидела выезжающую из ворот Нину, поспешила к ней.

Та, бодрая, накрашенная, выглянула из окна машины, крикнула:

— Ну, чего? Никаких новостей?

— Мне нет. А тебе? — ответила Антонина.

— Были б, первая узнала!

— А куда в такую рань?

— Как это? За товаром. Через час народ пойдет, а торговать нечем.

Нинка захлопнула дверцу, круто и ловко развернулась, понеслась к трассе. Антонина постояла какое-то время, глядя ей вслед, и зашагала дальше.

Машин возле кафе было немного. Кто-то завтракал на веранде, кто-то крепко спал в машине, высунул из кабины ноги. А кто-то играл в шашки на траве.

Утреннюю свежесть убаюкивала заунывная восточная музыка.

Помещение для караоке стояло незаконченным, рабочих возле него не было, только Хамид старательно работал метлой, приводя площадку в порядок.

Увидел хозяйку, приостановил работу.

— Доброе утро, Антонина Григорьевна!.. Какие новости?

— А какие тебе нужны?

— Хорошие, — улыбнулся азиат. — Например, про Артура. Не вернулся еще?

— Еще не вернулся.

— Думаете, когда?

— Думаю, скоро.

— Очень жалко, если не вернется. Стройка стоит, работа тоже не идет, людей хозяин отпустил. Хорошее дело может не получиться.

— Получится, Хамид. Все получится, — улыбнулась Антонина и попросила: — Ты свою музыку выключи. Дай что-нибудь другое.

— Не нравится? — искренне удивился Хамид.

— Сильно печальная, плакать хочется. — Антонина чему-то рассмеялась и скрылась в кафе.

Нина быстро и уверенно прошагала по коридору второго этажа отделения полиции, с ходу постучала в нужную дверь.

— Войдите! — послышалось из кабинета.

Вошла, улыбнулась широко и обворожительно.

— Здраа-асте!

— Здрасте, Нина Петровна. — Муромов был не один, с сотрудником.

— Вижу, помешала?

— Присядьте на минуту.

Нинка выбрала подходящий стул, уселась вальяжно, раскованно, понимая собственную привлекательность и глядя на мужчин с интересом и женским вызовом.

Сотрудник ушел, капитан покинул стол, расположился напротив посетительницы.

— Ну что, подруга? В твоих руках жизнь. Молодая, сильная, даже симпатичная. Но наглая.

— Где он?

— Отдыхает.

— Могу на него глянуть?

— Зачем? Сначала поговорим.

— Давай. — Нинка, устроившись поудобнее, спросила: — Какие предложения?