Входящая во Мглу

Тварь прыгнула к Карлосу и Сергееву — силуэтам из огня и тени, схватившимся не на жизнь, а на смерть. Облетела по кругу две фигуры. На мгновение в скачущем зеркале Сергеева отразился чудовищный ужас с кошмарными разверстыми челюстями. Потом зверь поднялся на задние лапы. Дух завизжал, черный страж проглотил его и нырнул вниз сквозь вспученный пол, исчезая под клубами темного дыма и адской вони. Рев усилился и затих вслед за последним щелчком огненного хвоста.

Хруст и стоны пронзили беззвучный вакуум, воцарившийся после спешного ухода чудовища. Я встала на колени и огляделась. Эллис все еще лежала рядом, пришпиленная к полу между Эдвардом и Камероном. Дом продолжал содрогаться, огонь круга уже пожирал пол и стены, извергая удушающий дым. В кольце огня боролся за жизнь Карлос: слабо подергиваясь, взгромоздил себя на орган, который задрожал и развалился, уронив некроманта на горящие доски.

Камерон подпрыгнул, но Эдвард схватил его прежде, чем он пересек пылающую линию. Я болезненно сжалась. Эдвард тронул меня за плечо, и я вздрогнула.

— На выход, — приказал он. — Пока дом не рухнул.

Мара поставила меня на ноги и потащила к двери. Дом, казалось, разваливался на куски и был обречен, пол ходил ходуном, когда мы, спотыкаясь, пробирались к лестнице. В ушах звенело. Я обернулась назад, ослепленная дымом, слезами и болью, увидела гостиную в огне и три фигуры внутри, крушащие орган.

На полпути по кренящейся лестнице мы с Марой встретили Квинтона, который поднимался наверх. Он схватил меня за плечи, я сморщилась, вскрикнула — боль была такой острой, что я задохнулась. Не обращая на это внимания, Квинтон стремительно погнал нас обеих через кухню, по дороге выдернув что-то из электрощита рукой в перчатке.

Я ахнула.

— Камерон, Карлос…

— Они сами о себе позаботятся! — рявкнул Квинтон. — Они вампиры. А мы — нет!

Я стенала и складывалась пополам при воспоминании о боли, пронзавшей нутро. Квинтон и Мара вытянули меня на залитую дождем дорожку и за ворота. Я словно вся состояла из каблуков и неверных лодыжек. Они вдвоем запихнули меня на заднее сиденье «ровера». Мара, трясясь, села рядом. Квинтон вынул у меня ключи из кармана и повел машину сквозь мрачный, темный от пепла дождь. Наконец он припарковался на боковой улице и обернулся ко мне.

— Думаю, здесь безопаснее, но видно хорошо.

На свежем воздухе в голове прояснилось, я подняла глаза.

— Что видно?

— Музей. Он горит.

31

Где-то взвыли сигнализации, перепуганные люди высыпали на улицу навстречу адскому зареву. Никто не находил странным, что мы сидим в машине, оцепенелые и побитые. Все были в таком же замешательстве и страхе.

Мы, трое потрепанных людей, сидели в «ровере» и смотрели, как музей "Мэдисон Форрест хисторикал хаус" погибает в неистовом пламени, которое даже дождь не мог приглушить. Столб огня венчал укрытую ночью гору, дом почти скрылся за черным дымом, белым паром и мерцающим желтым светом. Какое-то время тишину нарушал лишь вой автомобильных сигнализаций. Через несколько минут примчались пожарные команды в своей беспомощной какофонии. Они набросились на пламя, но были вынуждены отступить, потрясенные его яростью. Развернулись поливать из шлангов окрестные территории, чтобы не дать пожару распространится, потом плюнули и стали наблюдать, как горит особняк. Мы пялились на музей, друг на друга и чувствовали себя не менее беспомощными, чем пожарные и слоняющиеся соседи.

Силуэт здания сиял для меня как будто в лучах полуденного солнца. Даже когда стены начали рушиться, память Мглы удерживала энергию на месте, а сеть вбирала избыток обратно, чтобы в свое время распределить. Интересно, насколько еще задержится призрак дома?

Кто-то постучал в стекло со стороны Мары. Мы разом обернулись и увидели белое перемазанное лицо под колтуном черно-золотой соломы. Мара открыла дверцу.

— Камерон! Ты цел!

Он скорчил рожу.

— Почти.

Огонь сжег длинные волосы до плеч. Оставшиеся были спутаны, опалены и завились от жара, усы превратились в черную щетину.

— Карлосу, правда, не так повезло.

— Где он? — быстро спросила Мара, ступая из машины в канаву, полную воды.

— Там, — ткнул Камерон в темноту кустов.

Мара заглянула в машину к Квинтону.

— Идем, — приказала она.

Квинтон посмотрел на меня.

— Ты в порядке?

Я подавила кашель и ответила:

— Да.

Он кивнул, потом вылез из машины и исчез во тьме вслед за Камероном и Марой. Через пару минут они вернулись, поддерживая черную, неуклюжую фигуру с трех сторон. Волосы некроманта безжизненно висели, он казался гораздо меньше, словно пламя сожрало его наполовину. Трое провожатых помогли Карлосу забраться в багажник. Он упал на спину и застыл, смердя вонью мокрого пепла. Когда я поглядывала в его сторону, внутри все переворачивалось. Остальные забрались в машину.

Мара нахмурилась.

— Он плохо выглядит.

— Обгорел порядочно, — объяснил Камерон. — Думаю, он даже слеп. Я… я надеюсь, он поправится. Эдвард обещал…

Послышался тихий шепот:

— Со временем.

Карлос вздохнул и снова впал в безмолвие. Я поежилась.

— Давайте уберемся отсюда! — взмолилась я.