Входящая во Мглу

— Добровольцы были, но я бы не пробился в вожаки, не будь у меня зубов. Изредка приходится доказывать, что они еще не выпали. Неподобает мне просить своих людей сделать то, на что не пошел бы я. Кроме того, они будут заняты созданием иллюзии, что сегодня ночью мы веселимся в другом месте.

Квинтон пробормотал себе под нос:

— Зубы и храбрость. Отличная комбинация — для питбуля.

Эдвард пронзил Квинтона взглядом. Квинтой поерзал немного, но не опустил глаз.

— И для волков-одиночек, — добавил Эдвард. — Просто следи, на чью стаю натолкнешься в следующий раз.

Я посмотрела на них.

— Вы, ребята, знаете друг друга?

Эдвард не сводил глаз с Квинтона.

— По репутации.

Квинтон слегка кивнул, и мы все предпочли уставиться на боковую дверь. Эдвард указал на нее.

— Идем?

Мы подошли крадучись, тихо, насколько позволял мокрый гравий — процессия, построенная по мнимому принципу следования за лидером, — и проникли внутрь. Квинтон пропустил нас всех вперед.

— Я подожду здесь, пока не увижу другого вампира, — прошептал он.

— И Камерона.

— Хорошо. Вы потише, ладно? Соседи любят тут собак выгуливать даже в дождь.

Карлос и Камерон присоединились к нам, когда мы начали подниматься по лестнице. Наверху все замешкались, оглядываясь. Не знаю, что заставило вампиров сканировать территорию, но в моем случае дело было в страхе. Мара выглядела нервной и слишком больной. Она посмотрела на меня и начертила в воздухе какой-то знак. Он сверкнул на миг, пролил на меня тепло и угас.

Мы пошли в гостиную. Дверь укутывало одеяло мерзости, которая сочилась в отверстия и капала на пол, расползаясь лужей крови. Карлос обогнал нас и дотронулся до двери, шепча. Тьма скользнула в сторону. Мы последовали за Карлосом. Он закрыл за нами дверь.

Комнату наполняла та же клубящаяся ледяная чернота, что отступила у двери. Карлос выталкивал ее руками, освобождая пространство. Под его руководством мы передвинули мебель, топчась в болезненной тишине. Мы с Марой вспотели раньше всех, я двигалась со старушечьей скоростью. Мне приходилось описывать вокруг органа большие круги. Каждый раз, когда я оказывалась слишком близко, он выбрасывал ко мне темные щупальца. Карлос отрывал их, распространяя запах горящей плоти.

Отодвинув всю мебель к дальней стене, мы скатали ковер. И остались поодаль, когда Карлос начал чертить мелом символы на полу. Мара держала меня за руку и напевала какие-то заклинания, удерживая Мглу подальше от нас. Паутина Мглы внутри меня гудела от истощающей активности, потрескивая и изгибаясь дугой по нервам и суставам, в то время как энергия из узла с жужжанием пронзала тело насквозь. Я смотрела, как тьма окутывает меловые символы. Чуть погодя Карлос махнул Эдварду, и они принялись толкать орган. Судя по рычанию и приглушенным звукам, работка была не из легких.

Камерон бросился на помощь, но Карлос его не пустил.

— Лучше мы вдвоем, — растянул он губы в улыбке. — Мы не меньше его погрязли в злобе.

Когда орган оказался в метре от стены, Эдвард отступил назад. На его лице и шее проявились тонкие белые рубчики, которых я не видела прошлой ночью. Карлос пополз по полу, напевая низким голосом, вычерчивая аккуратный круг из рун и символов, которые вились и соединялись в бесконечную сияющую спираль, огораживающую его самого и орган.

Потом Мара начала свой круг, внутри и снаружи первого, занимая большую часть комнаты. Она бормотала на ходу, оставляя за собой мелом хвост тусклых искр, которые отталкивали тьму к тяжелому, нарастающему шторму вокруг органа. Напротив двери сохранилось небольшое отверстие. Я подошла к нему и встала рядом с Марой лицом к выходу. Я чувствовала, как нарастает сила органа.

— Запах крови, чтобы привлечь его, — сказал Карлос и посмотрел на нас с Марой.

Мара зло глянула в ответ. Карлос перевел взгляд на меня и потянулся к моей руке.

— Нет, — рявкнула Мара, ее слова были из яркого искрящегося золота. — И не моя. Ты знаешь.

Эдвард поднял вялую руку.

— Не будь жестоким, Карлос. Не стоит отплачивать нашим друзьям такой монетой. Я дам свою, если она у меня еще осталась.

— Может, твой друг внизу? — предложил Карлос. — Я мог бы позвать его сюда.

Я попыталась изобразить яростный взгляд.

— Это не честно.

Карлос зарычал.

— Честно…

Камерон заговорил было, но Карлос взглядом заставил его умолкнуть.

— Ну ладно. Камерон, открой дверь нашему гостю.

Камерон подошел по краю круга к Карлосу, бормоча что-то, скорее похожее на проклятия, чем на заклинания, вынул маленький нож из кармана. И полоснул им по правому запястью.

Ничего не произошло. Потом Карлос закрыл глаза. Он двигал губами, но не издавал ни звука. Его грудь вздымалась словно от тяжелых усилий, и темные, густые капли крови налились по краям раны, потом упали на разгоряченный пол. Они ударились громко, как стекло. Карлос взмахнул рукой, темные капли рассыплись по зеркалу и регистрам органа со звоном бьющегося кристалла.

Тишина и тошнотворный запах гниющей крови завладел нами. Я, задыхаясь, выкрикнула:

— Сергеев. Григорий Сергеев. У меня твое вместилище. Приди и возьми его.