Вкус фламинго

– Чего-чего! Сам он написал! Думал, я Рубцова не читал? – ухмылялся мужик в засаленной спецовке поочерёдно поглядывая то на Саньку, то на дремучий лес, по которому, как на корабле, они ехали, пробираясь сквозь дубравы. Ветки хлестали по стёклам и, хотя скорость была небольшой, ехать по узкоколейке было опасно – все рельсы исковерканы.

«Дом – Земля, планета – Царство, а живу я в Советском государстве!» – желая реабилитироваться в глазах только что разоблачившего его человека, мигом придумал Сашка.

– Это кто – Ломоносов? – серьёзно спросил дядька.

– Александров! – громко оборвал его Санька.

***

«Так, товарищи, вставайте, подходите, будем осмотр делать», – говорили два милиционера на выходе из тепловоза. Длинная очередь и без того уставших работяг выстроилась вдоль поезда. Женщина-мент ощупывала женщин, а мент-мужчина – мужиков. «Чисто», – сказали они.

Санька вылез последним и прошагал мимо всех к доблестным сотрудникам правоохранительных органов. «Здрасьте!» – вытянулся он перед ними по стойке смирно, поясничая и прихлопывая ногой о ногу, как петух шпорами. «И тут», – похлопав Сашку по всем местам, выдал дядька в форме.

Мать посмотрела на сына и, выдохнув всем телом, побрела в сторону дома. Санька догнал её и хотел взять под руку, но она оттолкнула его.

– Ма, ты чего?

– Ничего. Думаешь, не знаю ничего?

– А чего знать-то?

– Мне сказали, что ты там шарился.

– Так я тебя искал… – выкручивался Санька.

– Меня? А меня чего искать? Я вон – в диспетчерской сижу.

– Так мне сказали, что ты теперь на другом посту бу…

– Прекрати, а… Люди уже выговаривают мне в лицо за твои поступки.

– За какие поступки, ма?

– Сам знаешь! Армену пришлось за твои ириски заплатить! А в скольких ты ещё магазинах их купил?! Мне вас всех кормить надо, а ты?! Всё. Слышать тебя не хочу! Дома поговорим!

Санька тащился по грунтовой дороге, а затем и вовсе отстал: «Ну, всё, мама! Ну всё…» Он встал на обочину, посмотрел на густую траву поляны и бросился туда. Мать в это время обернулась и только и успела крикнуть: «Куда пошёл?! Быстро домой! Немедленно!»

***

«Та-ак… Кочки помню, шпалы помню… Тут я шёл тропинкой… Там трактор работал… Яма… А была эта яма?.. Хм… А шпал сколько было?.. Я перепутал! Я участки перепутал! – радостно улыбался в ночной комнате Сашка. – Слава Богу, вспомнил! Вот я чучело – мимо прошёл! Завтра заберу! Утром приеду и заберу!»

***

В шесть утра столько росы, что резиновые сапоги блестят, как новенькие. Маленькие капли ручейком сползают с зелёной обуви и утекают в землю. А там… А там… А там оказывается, змеи! «На тебе! – резко ткнул лопатой в одну Сашка. – Сколько вас тут ещё?!» Чёрные тоненькие змейки прогуливались по всему полю, но жажда денег была сильней. И даже то, что их могли охранять жительницы серпентариев, его не пугало. Санька поднимал всё новые и новые шпалы. Но делал он это не один. Позади него шёл наряд милиции, который хотел найти пропажу не меньше, чем он.

«Да где же они! Здесь же были!» – прыгал у кучи шпал Сашка. Пять километров бесстрашный школьник заглядывал под сложенные в стопки старые шпалы, иногда пытаясь их растащить. Но всё было безуспешно. Сашка сел на задницу, запрокинул голову кверху и посмотрел на высоко сияющее солнце. «Припекает-то как!» – не успел подумать он, как его глаз заплыл белой пеленой. «Тфу! – грязной рукой убирал он вороний помёт со своего впалого карего глаза. – Вот уж не везёт, так не везёт…»

Пошарившись ещё битых два часа по округе, Санька плюнул, и, завидев, проезжающий мимо тепловоз, запрыгнул на него и отправился к Толстому.

***

– Косяк, Руська, косяк, – плакался Санька другу, сидя на берегу реки, которая раскинула свои просторы за три километра от посёлка.

– Что случилось? – со всей серьёзностью спрашивал Толстый.

– Да хотел нас к школе приодеть. Одежонку тебе, мне, Смоле справить… А не вышло.

– Что – поймали? – прикрывая рот пухленькой ладошкой, охал Русик.

– Да хрен там! Ага! Поймают они меня! Сам – дурак! Забыл, куда спрятал! Прикинь!

– Очень тебя понимаю! Вот мамка тогда из сада принесла рогульки. Я три съел, а одну…

– Да что ты сравниваешь! Шестьсот рублей и рогульки!

– Сколько? – Толстый оторопел.

– Столько! Я этих рогулек бы тебе вагон мог накупить! – раздухарился Санька и тут же осёкся. – Слушай, а если кто-нибудь видел, как я их тут кладу? Чо тогда?

– Тогда! Тогда конец делу! – крикнул Толстый.

– Да не ори ты! Всё – спокойствие и только спокойствие! Смотри! – Санька показал на баржу. – Мужики щас по-любому обедают.

– И чего?

– У меня план есть!

– Как я этих слов твоих боюсь…

– Не ссы в компот – там повар ноги моет! Пошли!

– Куда?

– Ну, ты рыбалку вообще любишь или нет?

– Люблю!

– Значит, пошли на рыбалку.

– Так ведь у нас удочки в другой стороне.

– Я и говорю, пошли за удочками!

– Так ведь это три километра отсюда!

– Вот ты тупой! Туда глянь, – показывал Сашка в сторону судна. – Пока они лес сплавляют, мы на баржу залезем, удочки возьмём, да и половим!

– Ой, Сашка… – мялся Русик.