Вкус греха

В конце улицы был виден великолепный купол Пантеона, сверкавший серебром в лунном свете. Но Сильвию не волновали красоты Парижа. Она была полностью погружена в мысли о предстоящей встрече с Пьером.

Десять дней назад, в тот самый вечер, когда погибла Ариан, она позвонила, потом встретилась с ним, отдала удостоверение личности и объяснила, что ей нужно. Пьер внимательно осмотрел карточку с загнутыми уголками и поднял взгляд на Сильвию.

– Насколько я понимаю, женщина, которой принадлежит это удостоверение, не станет возражать против того, что на нем заменят фотографию, – сказал он. – Мне не составит труда выполнить твою просьбу, но это будет стоить гораздо дороже, чем ты в состоянии заплатить.

– Откуда ты знаешь, сколько у меня денег? – злобно спросила Сильвия.

– Я этого не знаю, но в любом случае цена будет выше той, которую ты можешь себе позволить. – Пьер погладил ее ягодицы. – Зато можешь рассчитаться со мной другим способом – для этого тебе придется провести здесь ночь и делать все, о чем я тебя попрошу.

В его ледяных глазах мелькнул похотливый огонек. Сильвия поняла, что у нее нет выбора.

– Я принимаю условия сделки, – заявила она. – Не знаю, что ты задумал, но тебе придется позаботиться о том, чтобы после всего я попала домой живой и здоровой. Я оставлю матери записку, в которой укажу, что провела ночь по этому адресу.

– Это лишняя предосторожность, – рассмеялся Пьер. – Но я тебя понимаю и не имею ничего против. Мы с тобой профессионалы и должны сами заботиться о себе.

Черты его лица сложились в привычную маску деловитости.

– Надо будет тебя сфотографировать, – сказал он, раскатывая белый экран. Нырнув за буфет, он тут же появился снова с осветительными лампами и фотоаппаратом на треноге. Установив камеру и свет, Пьер усадил Сильвию на табуретку и быстро сделал несколько снимков.

– Приходи через десять дней в это же время, – сказал он. – Удостоверение будет готово.

И вот теперь Сильвия шла за ключом к своей новой жизни.

Распахнув перед ней дверь, он улыбнулся и пропустил ее внутрь. Вечер был теплый, но она заметила, что все окна в студии закрыты, белые полотняные занавески плотно задернуты. Комната, в которой она оказалась, была очень большой и обставлена с подчеркнутой простотой, которая как раз в это время вошла в моду. Стены и выложенный кафелем пол были белыми. По потолку от стены к стене шли легкие деревянные балки. В противоположном конце комнаты, вплотную к стене, от края до края задернутой белым занавесом, стоял большой бочонок. Пьер усадил Сильвию на стул и отправился на кухню, вернувшись с бутылкой вина и парой бокалов.

– Я весьма удовлетворен результатами моей работы и уверен, что ты тоже останешься ими довольна, – заявил он. – Давай это отпразднуем.

– Мне ничего не нужно, только мои документы, – сказала Сильвия.

Взгляд Пьера стал жестким.

– Вот что, не надо все усложнять. Выпей вина и по крайней мере сделай вид, что тебе хорошо и весело. Я не сомневаюсь, ты прекрасно умеешь это делать.

Пьер разлил по бокалам вино, после чего взял в руки лежавший на столе конверт, открыл и, вынув оттуда удостоверение личности, вручил Сильвии. Она взглянула, и у нее радостно екнуло сердце. На документе была ее фотография с печатью, которую невозможно было отличить от настоящей. Волнуясь, Сильвия прочла знакомые имя и фамилию, которые выглядели очень странно рядом с фото, на котором была изображена она, Сильвия. Мелькнула мысль, что ей придется привыкнуть откликаться на новое имя.

Пьер поднял свой бокал.

– Твое здоровье, Ариан Делор, – сказал он и отхлебнул глоток. Сильвия к своему бокалу даже не притронулась. – Есть только одна проблема, – продолжил Пьер после небольшой паузы. – Как ты объяснишь свой акцент? Человек, родившийся в Арлане, не может говорить так, как ты. Я хотел было изменить место твоего рождения на Алжир или Касабланку, но у тебя все равно рано или поздно возникли бы проблемы, когда пришлось бы предъявить и удостоверение личности, и свидетельство о рождении. Советую тебе что-нибудь придумать.

– Уже придумала. Я могу сказать, что родители увезли меня в Бразилию, когда я была совсем маленькой, и что я выросла там. Потом отец и мать погибли в результате несчастного случая, и я выучила французский только после того, как вернулась на родину, а это произошло не так давно.

– Неплохо, – заметил Пьер и, взяв Сильвию за руку, повел ее в другой конец комнаты, по направлению к кровати. – Ладно, хватит разговоров. Встань вон там и раздевайся – медленно, очень медленно. У нас масса времени.

С этими словами он улегся и, закинув руки за голову, принялся наблюдать.

Наконец на ней не осталось абсолютно ничего. Пьер усмехнулся, затем встал и отдернул белый занавес. Взгляду Сильвии открылась старинная каменная кладка. У самой стены, на специально сделанном стеллаже, она увидела аккуратно разложенные хлысты.

– А теперь как следует повеселимся, – хрипло пробормотал Пьер, расстегивая рубашку.

Была середина сентября, и в воздухе уже пахло осенью.