Вкус итальянской осени. Кофе, тайны и туманы

И Неаполь тут же. Причем в Неаполе мне не повезло, я ни разу не увидела традиционный спуск корзиночки на веревке в магазин на улице. А в Бари – пожалуйста.

– Марияяяяяяя, – дурным голосом минут пять орал под балконом бариец, которому лень было подняться на второй этаж.

– Ну чего тебе? – открылась балконная дверь.

– Да я тебе от Терезы овощей принес!

Мария исчезла за балконными дверьми, чтобы через минуту появиться снова и спустить корзинку на веревочке. Поднимала она корзинку уже с овощами.

Вот такой сплав всего понемножку, пока ты не попадаешь в Старый город Бари за крепостными стенами.

Итальянские друзья пугали:

– Неаполь рядом не стоял. Даже не вздумай останавливаться в старом городе, в новом – вопросов нет. Но не в старом. Это опасно. И вообще Бари – город не туристический, жить надо в прибрежных городках, но не в самом городе, а тем более – в старом Бари.

Конечно, мы их не послушали.

* * *

Мы жили в Бари в самом центре старого города, почти за спиной базилики Сан-Никола.

Вся жизнь города проходит у тебя дома, слышны крики детей, соседок, узнающих местные новости через окна домов по разным сторонам улицы. Юг громкий даже для Италии.

В крики детей вплетаются звяканье вилок, шум мотоциклов и скутеров, вечерние беседы соседей. Звуки отлетают от стен в колодце двора и в узком переулочке. Вот кто-то моется в душе, кто-то ругается с женой, у синьоры напротив опять подгорела паста – телевизор, наверное, смотрит, забывает огонь прикрутить!

Базилика Святителя Николая Чудотворца

А синьора чуть дальше в переулочке готовит замечательно, и ты уже поужинал, и укладываешься в кровать, и даже закрываешь балконную дверь, но чеснок и травы в оливковом масле находят тебя и здесь, и это не раздражает, а, наоборот, вызывает желание постучать через улицу в окошко и напроситься на обед.

Запах итальянского юга плывет по дому, звуки потихоньку стихают и вот уже полная тишина установилась над спящим городом…

На прогревшиеся за день стены вечером забираются ящерицы, сидишь на террасе и видишь, как в свете луны замирает на стене тонкая гибкая полоска.

Никто не цокает каблуками в переулочке, никто не обсуждает вчерашний футбольный матч, только золотые огни горят над пустыми улицами старого каменного центра Бари…

И так будет до пяти утра, когда весь квартал проснется от звуков открывающихся бачков и звяканья маленького грузовичка, собирающего мусор. И опять уснет, до семи тридцати, когда ударит, но не громко, а мягко колокол на кампанилле Дуомо.

Бабушка-соседка весь день сидит у дверей внутри своей квартиры, видимо, тяжело ей уже по крутым мраморным ступеням во двор спускаться, а общения хочется, как заслышит шаги на лестнице, так приоткрывает дверь и кричит:

– Хто тама?

А оперная певица из другой квартиры репетирует, и голос ее то опускается вглубь каменного колодца-двора, то взлетает ввысь, к синему южному небу.

Вечером белый мраморный город заливает свет фонарей, и он становится золотым. Золотые стены, тротуары, арки, лесенки.

У нашей улицы не было имени. Был только номер дома на кованых воротах, за которыми прятался очередной дворик-колодец. Налево от двери – ориентир, пьяцца Дзеули с аркой влюбленных. Говорят, что двое влюбленных, которым семьи не разрешали встречаться, так и сидели в двух палаццо по двум сторонам улицы, неожиданно широкой в этом месте. И однажды за одну ночь между домами, над улицей возник мост-арка, чтобы влюбленные смогли встретиться.

* * *

Бари – это иконы и статуи святых в каждом переулочке, у каждого подъезда, на каждой лестничной клетке. И в нашем темном подъезде-колодце горели свечи у изображения Пресвятой Девы.

Но в первую очередь – это Сан Никола, самый любимый в России святой, Николай Чудотворец. Его фигурки стоят в нишах на каменных улицах Бари, его имя носят кораблики и рыбацкие лодочки, его изображение висит на стене в каждом ресторанчике. С первых минут пребывания в этом городе ты понимаешь – ты под сенью Святи- теля…

Даже наше свидание с хозяином будущего жилья было назначено у базилики Сан-Никола. Мы приехали с вокзала чуть раньше назначенного срока. По большой площади слонялись местные старички и красавец-полицейский. Хоть в кино снимай: выправка, благородная седина на висках. Один из старичков выдержал ровно три минуты нашего стояния с чемоданами у памятника святому Николаю. Нам были даны четкие указания, где переночевать, если потребуется, и куда зайти попить кофе. Еще через две минуты нарисовался красавец полицейский. Вроде мимоходом поинтересовался, а чего это мы тут с чемоданами уже целых пять минут танцуем. Объяснили, причем на вопрос «а где наш апартамент», я радостно махнула рукой:

– Да там где-то, кто ж его знает!

И тут меня угораздило спросить:

– А скажите вы мне, уважаемый страж порядка славного города Бари, а правду говорят, что Бари – город опасный?

– Синьора, это полная ерунда!!! Верьте мне, синьора, я-то знаю, что говорю!!! – полицейский рвал на себе волосы, погоны и рубашку на груди, в священном ужасе, что кто-то посмел оскорбить подозрением его любимый город.