Вкус к убийству

Водитель знал, где жил Байрон. Везерби сидел спереди и набивал трубку, пока они выезжали с гостиничной стоянки и разворачивались на шоссе. В день прибытия они подъехали как раз с этой стороны и прямо отправились на место происшествия; позже, когда немного рассвело, Везерби неподалеку отсюда бродил в поисках новых следов. Сейчас же они не поехали дальше по грунтовой дороге, а у пересечения ее с тропой свернули налево. Везерби вспомнил, что еще раньше заметил поворот. Машина мягко перемещалась по поросшей густой травой и довольно широкой тропе, мимо мелькали кусты, между которыми изредка проглядывали участки открытого пространства. Был небольшой туман, белыми дымчатыми клубами он накрывал, ровные прогалины, и Везерби задумчиво скользил по ним взглядом. Он представил, как выглядят болота ночью и вопреки тому, что недавно заявил Беллу, поймал себя на мысли о том, что в одиночку бродить по этим местам не менее опасно, чем в джунглях. Видимо, дело было в неожиданном контрасте между опасностью и мирной, повседневной жизнью в провинциальной глуши. Однако осознание этого лишь усиливало его решимость, и он, как и прежде, с нетерпением ждал начала охоты. Примерно через полмили они проехали мимо покрытой соломенной крышей пивной; водитель бросил на нее весьма выразительный взгляд. Видимо, в соответствии с причудливыми местными традициями она называлась «Королевский торс», и из-за недавно происшедших поблизости отсюда событий такое название показалось Джону весьма зловещим.

— Я побуду у Байрона, а вы можете меня не ждать, — сказал Везерби.

Молодому водителю явно пришлось по душе его предложение. Еще через полмили они подкатили к дому Байрона. Везерби вышел, и водитель, круто заложив руль, развернулся и помчался по тропе в обратном направлении — туда, где его поджидал «Королевский торс». Везерби несколько секунд постоял на месте, сжимая в зубах трубку и рассматривая старинное строение.

Дом казался массивным. Он стоял чуть в стороне от тропы и представлял собой причудливую смесь времен и архитектурных стилей, с фронтонами, башенками и каменными дымоходами, довольно мрачно смотревшимися на фоне обдуваемых ветрами болот. Откуда-то сзади дома доносились размеренные приглушенные удары, словно кто-то рубил дрова. Когда Везерби зашагал по дорожке, звуки прекратились, и из-за угла дома неожиданно появился Байрон с топором на плече. Улыбнувшись, он двинулся навстречу Везерби.

— Я чувствовал, что ты где-то поблизости, — проговорил Байрон.

Его рукопожатие оставалось по-прежнему крепким. Да и сам он почти не изменился и выглядел под стать дому, таким же нестареющим. Он был высоким, стройным мужчиной и притом очень сильным, но скорее жилистым, чем покрытым буграми мускулов. Кожа на лице задубела от долгого пребывания на свежем воздухе, глаза горели. Он был коротко подстрижен и носил одежду довольно старомодного покроя. Опустив топор на землю, Байрон положил руки на топорище.

— Значит, Белл уговорил тебя подключиться к охоте на ведьм?

Везерби пожал плечами и улыбнулся.

— А что, ты мог бы. Во всяком случае, я рад, что ты не потерял вкуса к жизни.

Глаза Байрона скользили по фигуре Везерби, и Джои с некоторым смущением почувствовал, что тот его критически оценивает. Попыхивая трубкой, он встретился с Байроном взглядом, а тот, неожиданно рассмеявшись, положил свою широкую ладонь на плечо Везерби, и они направились в сторону дома.

— А вот меня удивило, что ты отклонил его предложение, — заметил Джон.

— О, у меня сейчас совсем другие интересы. Дело в том, Джон, что я пока не разочаровался в жизни и собираюсь в начале следующего года отправиться в Южную Америку. Ты не хотел бы присоединиться?

— Нет, я уже отошел от таких развлечений.

Байрон покачал головой. Они зашли в дом и очутились в холодном, каком-то безликом холле, чем-то напоминавшем своим убранством вестибюль городского банка, после чего проследовали в громадную комнату, сплошь увешанную охотничьими трофеями. В камине ярко полыхал огонь, они уселись подле него в удобные кожаные кресла.

Везерби сразу заметил чучело того самого медведя, которого Байрон уложил одним выстрелом из слабенького ружья их проводника. Зверь стоял в углу комнаты — на задних лапах, гигантская голова почти на три метра возвышалась над полом. Везерби снова испытал тот благоговейный трепет, который ощущает человек, стоя лицом к лицу с подобным чудовищем и имея в стволе ружья одну-единственную пулю.

— Выпьешь? — спросил Байрон.

— Да, только кофе.

— Грант! — позвал хозяин дома.

В дверях возник мужчина. Его одеяние показалось Везерби еще более древним, чем одежда Байрона. У него были крупные ладони с узловатыми пальцами, а лицо вдоль и поперек иссекали глубокие морщины. Одна нога слуги странно вывернута.

— Принеси кофе, — сказал Байрон.

Грант молча кивнул и удалился, чуть волоча ногу.

— Мой слуга, — пояснил Байрон.

— Мне всегда казалось, что ты предпочитаешь обходиться без слуг.

Байрон покачал головой.