Вкус к жизни

Мне тоже было страшно. Возможно, даже страшнее, чем Мартину, но я не имела права показать это, потому куце отстреливалась, пытаясь ничем не выдать надвигающейся паники. Не знала, что мне следует делать: уйти или всё же остаться. Но когда Мартин не смог больше терпеть и сорвался на откровенный крик, Марк просто взял меня за локоть и вывел за дверь со словами: «Какого… ты здесь до сих пор делаешь… Зелёная вся!»

Судя по тому, как я сползла на пол здесь же, у двери, его слова были недалеки от истины. А в голове, словно муха о стекло, билась одна и та же мысль: «Надо что-то делать». Вскоре Марк вышел и сам, посмотрел на меня с откровенным непониманием.

– Я даже не представляла, что всё так серьёзно, – словно выставляя щит, зашептала я.

– Я знаю, – порывисто отозвался он. – Я понял.

– Мартин спит?

– Нет, но ты туда сейчас не пойдёшь.

– Я тихо…

– Нет, и не вздумай его трогать! – зашипел Марк, закрывая вход плечами.

– Да я только…

– Нет! – сказал, как отрезал, Марк, а когда я открыла рот, чтобы объяснить, даже рукой взмахнул: – Нет! – прозвучало крайне категорично, и мне пришлось подчиниться.

Прорваться в комнату удалось только через час, когда Марк окончательно потерял бдительность, ну а я вполне прилично ориентировалась в происходящем. Мартин лежал на постели на животе, но не спал – это стало понятно, когда я пыталась устроиться рядом и наткнулась на строгий взгляд. Пришлось шлифовать всё улыбкой и устраиваться как можно быстрее.

– Ты как? – прошептала я и прикусила губу, словно боясь услышать ответ. Мартин скривился, прицениваясь.

– Обычно, – наконец, подобрал он идеально подходящую характеристику.

Стало жутко неловко.

– А я прорвала оборону, – похвастала я и прижалась к нему теснее, прикоснулась губами к сильному плечу. – Ты мог бы сказать мне раньше… – не упрекнула, а просто констатировал я так же шёпотом.

Мартин горестно усмехнулся.

– Не мог. Когда вздумал завести молодую и горячую любовницу, упоминать о таких вещах, как отказывающая спина – всё равно что подписать приговор.

– Ты всё шутишь… – недовольно потянула я, провела ладонью от его плеча к лопатке, скользнула к волосам на затылке и смяла их. А потом не удержалась, коснулась мочки уха, что сейчас так непозволительно волнующе была украшена бриллиантовой серьгой.

– Ну, понеслось… – фыркнул Мартин, уходя от прикосновения. – Я боялся, что ночью ты мне её отгрызёшь!

– Неправда! – сдерживая громкий смех, возмутилась я. – И практически уверена, что ты хотел свести меня с ума окончательно, потому и надел её!

– Твой фетиш – это пирсинг?

– Пирсинг в твоих ушах! – со значением поправила я предположение и не сдержала эмоций, вздохнула с надрывом, теперь уже перебирая пальцами волосы на его макушке. – А если честно… то ты даже представить себе не можешь, что я успела придумать, пытаясь оправдать твоё нежелание заниматься со мной сексом.

– Ну почему же не могу?.. Версия с любовником, мягко говоря, повергла меня в шок, – коротко хохотнул Мартин и, не веря, осуждающе покачал головой.

Пользуясь случаем, я легла на спину и уже внаглую притиралась бедром к его бедру.

– И ты всерьёз надеялся, что вопрос как-нибудь сам собой рассосётся?

– Рассчитывал, что твоя творческая натура возьмёт верх над телесными утехами. Мне нужно было просто выиграть время.

– Нет у тебя никакого времени… Нет, и никогда не было. Всё случилось без твоего высочайшего соизволения. Я влюбилась задолго до того, как ты решил завести себе молодую и горячую любовницу, – вернула я его же слова, но уже в другом контексте, и теперь наступила очередь Мартина метать искры из глаз.

Плюнув на жутко осторожные стратегические действия, Мартин выбросил руку и, обхватив меня поперёк груди, притянул, буквально подгребая под себя. Чтобы кожа к коже, чтобы сердце к сердцу, чтобы один сильный удар перекрывался другим, ещё более сильным! Так и лежали… он на животе, я на спине. Глядя в глаза друг другу. И, не совру, если скажу, что не было в моей жизни ничего более откровенного и эротичного, чем вот этот взгляд, дыхание, сплетающееся в единую цепь, охватившее душу волнение.

– После той первой встречи я жутко боялась, что больше никогда тебя не увижу, – нашла я в себе силы признаться. – Хотела уехать сразу, но… что-то останавливало. Может, на чисто интуитивном уровне я ждала, что ты появишься снова… не знаю. Не знаю… – растерянно повторилась я и задержала дыхание. – А потом, в галерее, мне показалось, что ты самый невыносимый мужчина на свете! Я старательно жалась к Астафьеву, а взглядом всё равно искала тебя. Как хорошо, что мы встретились…

– Не боишься делать такие признания?

– Я вообще ничего не боюсь! – самонадеянно заявила я, но тут же закрыла глаза и прижалась губами к мужской груди, чтобы впустить в себя внутренний трепет, который давно и старательно пытался перекрыть дыхание. – Пообещай мне кое-что… – попросила я, когда Мартин ожидал этого меньше всего, но он был слишком взрослым для подобных игр и ожидаемо спросил:

– Что?

– Нет… Ты сначала пообещай, а потом я скажу!