Вкус к жизни

– Из больницы домой я уже не вернулся. После тяжёлой комы и ряда неудачных операций, отец переправил меня в Германию. Хотя и там меня не ждало ничего хорошего. Инвалидное кресло и приговор врачей. О том, что это сделал Павел, я узнал спустя несколько лет. Мать молчала, а отец не хотел травмировать… – фыркнул Мартин и запрокинул голову, запасаясь очередным глотком воздуха.

– Ты его не простил? – хотелось услышать мне что-то очень важное, но Мартин сдавленно рассмеялся, и злые слёзы застыли в глазах.

– Ты не поняла, Юль: он не простил! Не простил мне того, что я остался жив! И теперь вместо того, чтобы скорбно поджимать губы, вспоминая, как он однажды глупо и жестоко поступил, Пашке приходится смотреть мне в глаза и тихо ненавидеть!

– Но вы общаетесь!

– Приходится. Я не хочу его видеть, не хочу его знать, не хочу иметь с ним ничего общего! Но мир бизнеса не так чтобы сильно велик. А потом я увидел тебя… – Мартин неодобрительно покачал головой. – Клянусь, ничего в жизни я не хотел так сильно, как забрать у него тебя! Хоть раз сделать то, в чём он так усердно обвинял меня столько лет!

– И ты будешь смотреть на меня, и думать о нём? – испугалась я, заставляя Мартина рассмеяться.

– Нет! Я буду смотреть на тебя и знать, что по-настоящему счастлив. Я счастлив! До остальных мне нет никакого дела.

– И мы сейчас просто поедем домой?

– Конечно! – с излишней, неуместной веселостью заметил Мартин.

Это покоробило, но задавать лишние вопросы я просто поостереглась. В дороге мне удалось побороть опасения и всё же бросить на Мартина несколько испытующих взглядов, но все их муж предпочёл оставить без ответа. А по приезде впустил меня в дом. Стоя в пороге, он напряжённо пожевал губами. За суетой я пыталась скрыть свою неуверенность. Стянула ботинки, повесила куртку, крайне осторожно провела ладоням по распахнутым полам его пальто, не зная, стоит ли торопить.

– Мне надо уехать, – сообщил Мартин, когда мой вопросительный взгляд допёк его окончательно.

– Куда? – не поняла я, но тут же поспешила исправиться и предложила: – Я могла бы поехать с тобой.

Он покачал головой и небрежным жестом стряхнул мои ладошки, что вцепились в пальто особенно сильно.

– Нет, Юль, ты останешься здесь.

– Это ещё почему?

– Потому что нужно решить кое-какие вопросы, которые возникли в процессе выяснения отношений, – он хмыкнул. – Кажется, тебя заинтересовал титул моего отца? – бросил он напоследок и ушёл до того, как я созрела для какого-то более или менее достойного ответа.

Глава 46

Всё вышло до противного неправильно. Мартин нервно тряхнул головой и до предела вздёрнул подбородок. Он не хотел уезжать так, но кроме насущных вопросов, свои коррективы внесла и треклятая спина! Он протянул месяц… Всего месяц, а теперь вынужден ловить по миру уже двух человек, способных поставить его на ноги.

Мартин болезненно поморщился, вспомнив, что Юли рядом нет и теперь вовсе не обязательно скрывать реальное «лицо». Ему было больно. И страшно. Потому что он не имел права подвести её. И не имел права позволить Пашке выиграть в этой неравной схватке! А ещё трижды позвонил отец. Вероятно, непревзойдённая Агнесса Львовна успела поставить его в известность об изменившемся семейном положении их общего сына. Можно быть уверенным: барон уже потирает руки, надеясь стереть наследника в порошок. Мартин будто наяву слышал его эмоциональные окрики и демонстративное прикладывание ладони к сердцу. Помнится, в последний раз ему сватали самую настоящую княгиню. Она остро нуждалась в средствах, а отец в родовом замке её семьи.

Не давали покоя и мысли о брате. Павел Сергеич окончательно слетел с катушек! Впрочем, это стало понятно уже давно. В тот самый день, когда на пресс-конференции было объявлено, что картины, сорвавшие овации, принадлежат кисти Юлии Трофимовой. Признаться, что волна пойдёт так быстро, а затопление будет иметь настолько серьёзные масштабы, Мартин даже не ожидал. Но камень брошен, круги на воде было не остановить. Вот тогда-то Астафьев и появился. Прямо в гостиничном номере.

– Где она?! – взревел Пашка, осматривая апартаменты.

Мартин даже не думал поддаваться на его эмоции – остался сидеть в кресле. Смакуя, он потянул коньяк. Запыхавшийся Астафьев появился практически сразу, рухнул на диван напротив и намертво вцепился в глотку. Пока только взглядом.

– Ты ведь сказал, что не видел её… – с какой-то детской обидой потянул брат. Мартин развёл руки в стороны, отрицать очевидное казалось глупо. А ещё хотел сделать ему больно. Сейчас это казалось особенно легко.

– Соврал, – насмешливо скривил он губы.

Астафьев задохнулся подобной наглостью, его глаза опасно заблестели.

– Зачем? Какого хрена тебе от меня нужно?! Будешь вечно пить мою кровь?!

– Паш, ты параноик, – усмехнулся Мартин и взмахнул рукой в сторону бутылки с коньяком. – Я вообще стараюсь по возможности не вылезать из своей берлоги. Выпей, расслабься… – совершенно по-дружески предложил он и придирчиво осмотрел Астафьева. Тот не отводил взгляда и нервно улыбался, не веря ни единому слову.

– Где Трофимова?