Вкус крови

– Да, «Исудзу Трупер». На кусках пластика, найденных в багажнике, есть следы крови, но она совпала с образцами крови одного из пострадавших при нападении. Нам кажется, что после нападения преступники завернули в пластик бейсбольные биты или другое оружие нападения. К сожалению, сейчас это оружие исчезло. Однако какие-то следы на пластике мы все-таки нашли, и если получим разрешение направить их в лабо…

– Ну конечно! Сделайте это немедленно.

– Теперь о штыке, который использовался при нападении на констебля Купера. На ручке могут быть образцы ДНК…

– То же самое…

– Больше всего в настоящий момент меня беспокоит то, что мы до сих пор не знаем, над чем работал сержант Истон, – продолжила Диана. – А эта информация нужна нам срочно.

– Представители полиции Министерства обороны обещали встретиться с нами завтра утром. Тогда мы сможем обменяться всей разрешенной информацией, – сообщил Тэйлби. – В настоящий момент очевидна связь произошедшего с авиационными реликвиями: музей в Лиденхолле, этот коллекционер Грэм Кемп и предмет, который находился у Эндрю Лукаша. Вы нащупали очень перспективное направление расследования, Фрай.

– Самое интересное состоит в том, что Истон появился в доме Лукашей почти сразу же после исчезновения Эндрю Лукаша, – заметила сержант. – Естественно, мы будем допрашивать братьев Кемпов. Но если вы спросите мое мнение, то скажу, что по поводу смерти Ника Истона мне интереснее всего было бы поговорить с Эндрю Лукашем.

– Но, в соответствии с «доброй» традицией, появившейся в нашем Управлении, человек, с которым больше всего хочется поговорить, исчез, – добавил Стюарт.

– Точно так, сэр.

Тэйлби что-то сухо сказал Кессену, который кивнул головой. За весь брифинг новый начальник не произнес ни слова, и Диана боялась, что он вылезет из своей раковины сразу же после отъезда Тэйлби.

– Вы правы, Фрай, – неожиданно заметил Стюарт. – Объем работ, связанных с расследованием дела Истона, очень велик, не говоря уже о расследовании нападения на офицера полиции. Нам надо изыскать дополнительные ресурсы. Пол, постарайтесь максимально использовать опыт офицеров полиции МО, пока они не уехали.

– Позволено ли мне будет напомнить вам, сэр, что у нас есть еще пропавший младенец? – подал голос Хитченс.

– А вы думаете, что я об этом забыл? В газетах пишут, что шансы найти маленькую Хлою стремительно уменьшаются. Это так? Наши надежды улетучиваются?

– Те, у кого она может находиться, не выходят на связь, – ответила Диана. – После брифинга мы опять будем допрашивать Эдди Кемпа – и по поводу нападения на Бена Купера, и по поводу малышки, потому что Кемп был последним известным нам сожителем ее матери, Мари Теннент. Но мы уже обыскали его дом и пообщались с его женой. Мне кажется, что он не жил с Мари уже какое-то время, и маловероятно, что он что-то знает о девочке.

– Значит, нам опять не повезло.

– Кости другого ребенка, которые мы обнаружили, не делают ситуацию яснее. Если нам удастся получить из них образец ДНК, то мы сможем доказать, что это был первый ребенок Теннент. Хотя одежду на месте, где были найдены кости, оставила точно Мари – ее опознала мать Теннент. Такое впечатление, что Мари поднялась к обломкам, чтобы оставить там одежду в память об умершем ребенке…

– Не слишком ли мрачно, Фрай? – Тэйлби с ужасом посмотрел на свою коллегу.

– Это просто мое предположение, – ответила сержант. – А иначе зачем Мари Теннент было взбираться к обломкам самолета в тот день?

***

Обломки «Милого Дядюшки Виктора» начинались в ста ярдах от вершины холма, на подветренной части Айронтонга. Между крупными обломками земля была вся усыпана расплавившимися фрагментами металла, осколками стекла и ошметками разорванной резины. Несколько клоков кучерявой шерсти прилипли к обломкам шасси в том месте, где овцы терлись о них спинами, радуясь тому, что смогли найти столь крепкий и твердый объект посреди мягкого торфа. На большом ободе колеса все еще висели остатки резиновой покрышки.

Рядом с основными обломками лежали венки из маков, а отдельные цветы были прикреплены к небольшим самодельным крестам. Некоторые из них были сделаны из дерева, а другие – из кусков металлических труб каркаса самолета, скрепленных обрывками проволоки. Часть кусков металла на фюзеляже и остатках шасси была все еще свободна от ржавчины, даже после всех прошедших лет. А вот маки, напротив, были совершенно белыми – их изначальный красный цвет легко поддался влиянию солнца и дождя.

– Один выживший и пять трупов, не считая самого пилота, – сказал Купер, провожая взглядом хвост небольшого самолета, который направлялся в сторону Глоссопа.

Казалось, что Джейн Кодвелл его не услышала. Ее ботинки и брюки были все в снегу в тех местах, которые женщина испачкала, пробираясь по глубокому снегу. Одета она была во все черное – не самый лучший цвет на покрытых снегом торфяных пустошах. Здесь надо надевать одежду ярких цветов на тот случай, если погода испортится и поисковым группам придется вас разыскивать. Яркие цвета они обнаружат сразу, а вот черный в данном случае будет равняться камуфляжу.