Вкус ледяного поцелуя

Мы поднялись на второй этаж, позвонили в квартиру. Тишина. Лукьянов позвонил еще раз. Безрезультатно.

– Может, он на работе? – взглянув на часы, подумала я вслух.

– Спустись к соседке, а я здесь покараулю, может, наш мальчик просто не желает открывать дверь.

Если верить матери Елены Ивановой, соседка, снабдившая ее ценными сведениями о верхнем жильце, жила в квартире под номером три. Я спустилась на первый этаж и позвонила в дверь. Открыть мне тоже не пожелали. “Не везет”, – философски решила я, тут открылась противоположная дверь, и резкий женский голос осведомился:

– Вам чего?

– Мне бы увидеть жильцов третьей квартиры, – радостно сообщила я. Женщина нахмурилась.

– Зачем они вам?

– Хотела поговорить по поводу вашего соседа. Мещерякова. – Я предъявила удостоверение.

– Его что, опять сажают?

– Пока нет. А есть за что?

– Кто его знает. Пословицу слышали: как волка ни корми… Ладно, идемте.

Женщина решительно направилась к третьей квартире, открыла дверь ключом и вошла первой.

– У соседки кино смотрела, – милостиво пояснила она. – У меня НТВ что-то плохо показывает. Как звать-то?

– Ольга.

– А меня Лидия Васильевна. Проходи.

Мы устроились в гостиной. Судя по обстановке, Лидия Васильевна жила одна. Мебель старенькая, салфеточки, окна наполовину заклеены газетами, летом, когда жарило солнце, в квартире, должно быть, царила духота.

– Все никак не займусь окна почистить, – заметив мой взгляд, сказала Лидия Васильевна. – Старость не в радость, кости болят, на подоконник влезешь, а слезть уже мочи нет. Ну, зачем тебе сосед-то? Сотворил чего?

– Да вроде пока не успел. Есть сведения, что он состоял в близких отношениях с Еленой Ивановой, одной из женщин, убитых в универмаге.

– Видно, это ее мать приходила с месяц назад, выспрашивала.

– Ее. Она нам его адрес и сообщила.

– Ну, что я могу тебе сказать? Ванька – парень непутевый, всегда таким был. В отца пошел, а тот в своего папашу, то есть в Ванькиного деда. Оба сидели, ну и внучок по их стопам. Лет с пятнадцати начал куролесить, пока не начудил по-крупному. Чего-то не поделил с дружком и убил его. Ванькина мать, царство ей небесное, святая была женщина, уж сколько вытерпела. Ваньку ждала, все надеялась, образумится сынок. Померла в прошлом году. Здесь ее все уважали. Да и про Ваньку ведь ничего плохого не скажешь. Я не убийство имею в виду, а так, по соседскому делу. Вон клумбу копать никто из молодых не вышел, а он – пожалуйста. Тут я пристыдила его, что лестницу не убирает, так он с соседкой договорился, денег ей дал, она теперь полы моет. Есть у парня совесть.

– Вы его когда последний раз видели?

– Два дня назад. Он в командировку уехал.

– В командировку?

– Ага. С сумкой был. Значит, в командировку.

– А где он работает?

– Да здесь, на Литейном рынке. Дружок у него колбасой торгует, возит из Москвы. А Ванька при нем. После тюрьмы не больно-то устроишься. Хорошо хоть дружок выручил.

Я достала фотографию Серафимович и положила ее перед женщиной.

– Ее вы здесь случайно не видели?

Лидия Васильевна надела очки, внимательно поглядела на фотографию.

– Нет, ее не видела. Девки к нему заглядывали, конечно, иногда среди ночи такой концерт устроят, я по батарее стучала. Утром извиняться приходил, мол, загулял, бывает. Но эту я не видела.

– А Елену Иванову видели часто?

– Может, и видела, не больно-то я приглядываюсь, кто к нему ходит. Когда ее мать пришла, я так и сказала, бабы заглядывают, а которая ваша, я не знаю. Расстроилась она очень, у дочки муж хороший, а она с Ванькой связалась. Может, он ее сюда и не водил, чтоб с другими случайно не встретилась. У него ведь еще квартира есть, от тетки досталась.

– А где эта квартира?

– На Красноармейской. Адрес точно не скажу. Была там единственный раз с Ванькиной матерью, давно, лет семь, сейчас уж и не вспомню. Тетка умерла месяца два назад, он квартирантов хотел пустить.

Я задала еще пару вопросов о Ванином житье-бытье и простилась. Лукьянов по-прежнему ждал меня на втором этаже.

– Ну что? – спросил он без особого интереса.

– Похоже, парень отбыл в командировку. Соседка видела его два дня назад.

– Самое подходящее время для командировки, – кивнул Лукьянов. Уточнять, что он имеет в виду, я не стала. – Что ж, заглянем в квартиру, – вздохнул он, извлекая из кармана отмычки. Другая бы удивилась, но я Лукьянова неплохо знала.

– Давай заглянем, – согласилась я без особой охоты.

Квартира выглядела уютно, мебель была солидная. Слой пыли на тумбочке в прихожей указывал на то, что уборку здесь не делали довольно давно. Для начала мы прошлись по квартире, а потом Лукьянов приступил к обыску. Не знаю, что он ожидал найти, но его старания успехом не увенчались. Похоже, у хозяина не было тайн.

С некоторой печалью из-за впустую потраченного времени мы покинули чужое жилье. Я позвонила Вешнякову, а затем Виталию, мне нужен был адрес покойной тетки Мещерякова.

– Заглянем на рынок? – предложила я Лукьянову. – Пока есть время.

– Давай заглянем, – пожал он плечами.