Вкус любви

Он постоянно удивлялся, что так давно присутствует в моей жизни, хотя до наших первых бесед все было довольно абстрактно. Я выстраивала мир из всего, что могла услышать о нем, из мелочей, которые выхватывала в разговорах. Месье увлекался эротической литературой: именно это стало отправной точкой. Я всегда чувствовала себя одинокой в своей любви к Калаферту, Мандьяргу и прочим и уже решила, что являюсь единственной почитательницей их шедевров, когда вдруг узнала: совсем рядом со мной живет мужчина, одержимый той же страстью, — это было настоящим чудом.

Мужчины и книги. Целая вселенная вертится вокруг читающих мужчин, которые погружаются в эту мечтательность, больше свойственную женщинам, и купаются в ней. Бог мой, как же они притягательны! Сколько шарма в этих пальцах, перелистывающих страницы, в этих зрачках, вздрагивающих на каждой букве, строке, слове. В этой бездне, угадывающейся за наморщенным лбом, склонившимся над желтоватой бумагой.

Перечитывать Калаферта, думая об этом, — совсем другое дело. Я часами сидела взаперти в своей комнате, со сладостным смущением заново открывая для себя самые откровенные абзацы, остро осознавая, что его большие серые глаза тоже читали эти строки; испытывала новое волнение, просматривая отрывки, знакомые наизусть. Как он воспринимает все эти слова? Какое влияние они оказывают на мозг сорокашестилетнего мужчины, опыт которого, возможно, придает особый смысл всем этим значениям? Какие ассоциации вызывает в нем слово «киска»? О чьей именно киске он думает, бесшумно касаясь этих пяти черных букв? Какая женщина навсегда оставила свой след на страницах эротической литературы воспоминанием о себе, о своем запахе, присутствии?

Благодаря этим книгам, я приписываю ему багаж знаний, окутанный тайной, — тайной взрослых мужчин и надежд, которые они дарят, еще не раскрыв рта.

Я отправила это Месье, не особенно уверенная в успехе. «Гениально, не останавливайся!» — получила в ответ.

На следующий день, впервые за несколько недель, я встала рано и купила себе тетрадь.

— Как прошел твой день, душа моя?

— Замечательно. После обеда я загорала на шезлонге в саду, раскинув ноги. Думаю, теперь семейство, живущее напротив, в подробностях изучило мои трусики.

— И какие они были?

— На самом деле у меня их не было. Но я подумала, что неприлично говорить тебе об этом сразу.

— Ты меня насмешила!

— Скажи, а можно смешить и одновременно возбуждаться?

— Это даже взаимодополняющее.

— Я клоун без трусиков.

— Ты такая аппетитная…

— Никогда не слышала более приятного комплимента.

В этой истории есть моменты, о которых я обожаю вспоминать. В памяти возникают картинки, вызывающие широкую улыбку, независимо от того, где я нахожусь и в каком настроении пребываю. Утро, которое мы провели в нашем маленьком отеле на площади Клиши, является частью того восхитительного гербария, и все листочки его одинаково ценны для меня. Время, похоже, бессильно над ними.