Вкус любви

Они долго ехали в молчании, и им было хорошо, затем машина свернула с Пайн Лайн и поехала по ухабистому проселку, извивавшемуся мимо некошеных лугов, на которых росли дикий тимьян, горчица и ромашки.

- Как же здесь можно будет проехать после дождя? - проворчал Джулио, ловко объезжая выбоину на дороге.

- Ужасно грязно. Делл и Ходж говорят, что мне нужно заказать машину гравия, чтобы как-то сделать ее проходимой.

- А кто такие Делл и Ходж?

- Мои друзья, у которых я покупаю дом. Они живут через лес.

Они втащили свои корзины внутрь дома.

- Как видишь, - сказала Кэйт, - это совсем маленький домик.

На первом этаже было всего две комнаты и лестница, ведущая наверх, где находились две спальни. Обшарпанная гостиная могла вместить лишь продавленный диван, стоящий напротив камина, два таких же продавленных кресла, две настольные лампы с пожелтевшими картонными абажурами и старый стол, около которого стоял единственный стул.

- Кухня здесь неплохая, - сказал Джулио.

Она была большой и просторной, достаточно светлой. Посередине стоял стол, за которым могло разместиться человек восемь, и деревянный буфет. Три окна смотрели на три разные стороны, Делл и Ходж провели еще водопровод, устроили душ, поставили старую плиту и холодильник.

Джулио осмотрел весь дом, заглядывая в каждый угол и каждый чулан и выстукивая балки.

- Это крепкий старый дом, но чтобы привести его в порядок, придется немало потрудиться, - сказал он.

- Мне ли не знать! Первым делом займусь полами. Под этой ужасной коричневой краской - великолепные сосновые доски.

- А что под ними?

- Подпол.

- Знаешь, если здесь устроить хорошую вентиляцию, то получится прекрасный винный подвал.

- Правда?

- И потом можно будет с северной стороны пристроить еще столовую внизу и еще одну спальню наверху, - увлеченно продолжал он.

- Но мне вполне нравится есть на кухне и совсем не нужны дополнительные спальни. Так что успокойся, Бонд, - она поймала его взгляд и увидела, как его лицо расплылось в веселой улыбке.

- Разумеется, вы правы, Марпл. Иногда меня заносит. Вы должны меня останавливать.

- Обязательно, Бонд, обязательно. - Она засмеялась и взяла его за руку. Пошли на улицу, я покажу тебе мой ручей. Если только ты не будешь пытаться перестроить и его, - поддразнила она.

Узенькая тропинка вела через благоухающий цветами луг прямо в лес. Джулио оглядел березы, темные ели, клены и дубы.

- Вот этот надо бы срубить, - сказал он, указывая на пораженный какой-то болезнью вяз, затем виновато взглянул на нее.

Она засмеялась.

- На этот раз ты прав.

Рука об руку они прошли мимо камыша и папоротника, болотных ноготков и дикой петрушки, растущих по берегам ручейка, журчащего по камешкам и бурлящего в небольших омутах.

- Ты слышишь? - спросила Кэйт. Он склонил голову набок, непонимающе глядя на нее.

- Это мой водопадик. Там всего чуть больше полуметра высоты, но все же это самый настоящий водопад. - Они пригнулись, проходя под плакучей ивой, и вышли к небольшому пруду, не больше двух с половиной метров в диаметре.

- Так это здесь прячется твоя форель? В этом крошечном омуте? - Голос его звучал недоверчиво.

- Но это же не акулы, - возразила она, смеясь и потянув его за собой на землю. Она легла на спину, глядя сквозь заросли дикой сирени на ветки деревьев там, наверху. - Правда здесь здорово? - спросила она, блаженно вздыхая.

Джулио перевернулся на живот и начал рассматривать траву и мох, с таким сосредоточенным вниманием перебирая каждую травинку, как будто искал бриллианты. Затем он откашлялся.

- И в каком возрасте ребята могут научиться ловить рыбу так, как ты?

- Ловить рыбу? Девочки могут научиться и в одиннадцать, по крайней мере, мне было столько, а у мальчиков в этом возрасте неважная координация, так что они - лет в тринадцать.

- Такие взрослые? Было так тихо, что она слышала его дыхание.

- Кэйт, ты помнишь тот вечер, когда мы пошли на банкет, посвященный премьере, когда я сказал тебе, что мне все равно, будешь ли ты жить со мной? Я лгал сам себе - для меня это действительно очень важно. Важнее всего на свете. Ты нужна мне, Кэйт. - Но глаза его смотрели на нее не умоляюще, а с гордостью. - Мне кажется, я люблю тебя больше жизни.

- Милый, может быть, меня немного и пугает такая перспектива, но я бы переехала к тебе хоть завтра, если бы мы смогли найти в воскресенье транспорт и рабочих.

- О, Кэйт, - воскликнул он, сгребая ее в охапку. - Ты увидишь, как все будет здорово. И тебе больше никогда в жизни не придется есть рагу из консервированного тунца - уж это я тебе обещаю. Нет, если ты действительно так уж любишь тунца, я приготовлю тебе вителло томато, о, Кэйт?

- М-м-м-м?

- А ты не боишься меня? Не боишься, что я стану подавлять тебя?

- Нет, больше не боюсь. Может быть, это звучит и странно, но в спорах с тобой я нашла в себе силы по-настоящему любить тебя - перестать бояться потерять свою индивидуальность, свою силу. Я сама решаю, как мне распорядиться собой, и чем добровольнее я отдаю себя тебе, тем сильнее становлюсь.