Вкус лжи

– Я обустроила комнату для тебя.

Эван издает смешок.

– Что? – возмущенно обращаюсь я к нему.

– Ничего, я молчал, – с широкой улыбкой говорит он. – Тогда высажу вас возле дома. Побудьте вдвоем, а у меня еще есть кое-какие дела, – добавляет отец.

Поднявшись в квартиру, Адриа вальяжно расхаживает по ней, заглядывая в каждую комнату. А я плетусь за подругой, словно ее тень. Вернувшись обратно в гостиную, она выносит свой вердикт:

– Неплохо устроилась!

– Это очень красивый город, ты даже и представить не можешь! Мы живем в старой его части, есть и новая. Они кардинально отличаются друг от друга. А еще тут потрясающей красоты парки, скульптуры и пляжи. Завтра прямо с утра пойдем гулять, я все тебе покажу! – с большим энтузиазмом произношу я.

– Лои, спокойствие, я же не в последний раз здесь. Скоро мы будем жить тут вместе, – смеясь, отвечает Адриа. – Тем более ты важнее, чем всякие строения и парки. Расскажи мне, наконец, что с тобой творится, пожалуйста!

Она умоляюще смотрит в мои глаза, сцепив наши ладони. Я знаю, подруга говорит это искренне, так как переживает за меня. Но даже ей не могу сказать, что в смерти Андреса и еще двух людей виновата я. Однако кое-что мы все же можем обсудить.

– Его зовут Даниэль.

– О боже, Лои, ты уже и парня здесь себе нашла? – удивляется Адри. – Чего-чего, но не такой откровенности я ожидала.

– Знала бы ты, какой у меня тренер!

– Так, давай по порядку, еще в твоих мужиках не хватало запутаться.

Утянув ее на диван в гостиной, я описываю их обоих.

– То есть Даниэль – это ангел и суперкрасавчик, а Маркос – прирожденный изверг, измывающийся над женщинами? – обобщает мой рассказ подруга, прижав палец к губам.

– Ой, ты только Даниэлю об этом не говори! Боюсь, он так распушит свои перья, что не поместится ни в один дверной проем, – смеюсь я.

– То есть у него и крылья имеются? – спрашивает она, распахнув глаза.

– Угу.

– Лои, это же невероятно!

– Да, пожалуй, так и есть, – улыбаюсь подруге, задумавшись о том, как же приятно снова видеть Адри. Так легко и тепло рядом с ней.

Мы проболтали весь вечер, пока не пришел отец с паэльей.

– Адриа, как устроилась? – спрашивает Эван.

– О, просто отлично! Правда, я все еще не видела свою комнату и мы так и не вышли на улицу, – смеется подруга, запихивая очередную ложку в рот.

– На этих улицах небезопасно в темное время. Мне даже спокойнее, что вы остались дома.

– Тут правда много проклятых? – удивляется Адри, отец же смотрит на меня немного осуждающе, и не зря.

– До этой части мы еще не дошли, но я расскажу все, что знаю, чуть позже. – «Предупредить ее все же стоит. Если Адри будет со мной при очередном нападении, я не смогу себе этого простить».

Эван лишь кивает, желая нам хороших снов, но вновь переводит свой взгляд на меня, многозначительно намекая на то, что не стоит откладывать этот разговор.

Зайдя с подругой в комнату для гостей, прикрываю дверь, чтобы нас не было слышно, и разворачиваюсь к Адри.

– Ты серьезно? – возмущается она, сдернув огненно-красное покрывало и разметав тем самым уйму разноцветных подушек.

– Упс… Тебе не нравится? – Максимально стараюсь сжать губы, чтобы не захохотать раньше времени.

– Какая же ты стерва, Лои! – возмущается Адриа, тыча в меня алой тряпкой, а я сгибаюсь пополам от смеха.

Дело в том, что моя подруга терпеть не может безвкусицу, все должно быть идеально, и это касается не только ее внешности.

– Прости, но это стоило твоей реакции. – Выпрямляюсь, вытерев выступившие слезы.

– Ага, даже не думай, что это сойдет тебе с рук!

Я поднимаю ладони вверх, сдаваясь, и уже серьезнее добавляю:

– Можно мне остаться с тобой?

– Ты еще спрашиваешь? – фыркает она, убирая покрывало в самый дальний уголок комнаты.

Мы устраиваемся на ее кровати среди ярких мягких сердечек, звездочек и имеющих множество других форм подушек. Но Адриа даже их при первой же возможности скидывает на пол.

– На меня недавно напали, – произношу слова в тишину ночи. – Это оказался демон низшего ранга, как их привыкли расценивать.

Подруга замирает, прислушиваясь, а я не знаю, как подобрать дальнейшие слова, чтобы не выдать себя.

– Дай угадаю, твой чудесный спаситель – это Даниэль?

– Как ты… – запинаюсь, не зная, что сказать.

– Ох, Лои, твоя слабость – любой Робин Гуд. И неважно, какую иерархию в этом мире он занимает. Ты прирожденный романтик, – посмеивается Адри.

– Серьезно? – Я сжимаю челюсти. – А как же Андрес, к каким героям ты его отнесешь? – Скрестив руки, я перевожу взгляд на лицо подруги, которого почти не видно.

– Каким бы он ни был дома, но в школьные годы защита слабых была его прерогативой. Как и после, команда стала для него семьей.

После этого высказывания стала для него какая-то часть меня толкается вперед и заполняет каждую клеточку чувством благодарности. Я подавляю все нарастающие эмоции, боясь, что не смогу сдержать их. Эти чувства принадлежат не мне, но сейчас являются неотъемлемой составляющей всего естества.