Вкус лжи

– Человеческая девчонка будет для нас лучшей наградой! – ухмыляясь, отвечает Кри с блеском похоти в глазах, а демон, держащий Адри в своих тисках, издает недовольный рык, но его затыкает взмах руки хозяйки мероприятия. От этой фразы и мое спокойствие улетучивается. Ваал вновь берет тело под контроль, превращая мои мозги в сплошной сгусток похоти. Ловким движением он переносит мою ногу, поворачивая меня лицом к себе, а точнее грудью из-за разницы в положении тел, и приникает к тонкому кусочку ткани, дыша на уже затвердевший сосок. Его руки поднимаются по спине к лопаткам, опаляя разрядами. Я готова подчиниться действиям демона и тугому узлу внизу живота. Но меня останавливает лишь голос в голове, такой дикий и отрезвляющий, рассеивающий иллюзии и охлаждающий мой пыл.

«Возьми свои чертовы чувства под контроль! Соберись, твою мать, это спектакль, не более того!» – С этими словами приходит осознание происходящего. Обида, боль, желание мстить за всех и вся. Смотрю на все уже колючим взглядом.

– Хорошо, мальчики, вы это заслужили! Она ваша на сегодняшнюю ночь, – облизывая свои отвратительно пухлые губы, говорит королева пьедестала, все еще седлающая Эвана. А инкуб, как подсказывает мое нутро, трется рядом с ними, делая его глаза стеклянными. Я уже видела и испытывала подобное ранее, чтобы догадаться, что эта женщина не способна подчинить красотой или другими какими-либо способностями.

Двое солдат, или последователей, Ваала уводят Адри, и я не знаю, насколько это хорошо или плохо для нее. Ищу ответ в переливающихся глазах, но они не переставая изучают меня. Я все еще на демоне и теперь чувствую его возбуждение подо мной, это опьяняет. Опять… Закрываю веки на мгновение, выдыхаю. Рядом с участком моей ментальной стены стелется туман, будто защищая от постороннего воздействия и охраняя его границы. Мы продолжаем наблюдать друг за другом, пока голос настоящего не выводит нас из транса.

– Мы хотим уединиться, приятного вечера. Ваал… – Лилит протягивает имя, как нечто равное приказу, но он не двигается, не обращая внимания ни на кого, кроме меня. Сердце начинает предательски стучать сильнее, дрожь опускается вниз, пульсируя. Боюсь даже шевельнуться, вновь разозлив этим демона. Прикусываю нижнюю губу, чтобы не дышать в полную силу. Сидя в объятьях Ваала, руки которого по-хозяйски ласкают спину, прижимая ближе и не оставляя и сантиметра расстояния между нами, я изучаю жидкую бездну, стальной водоворот, серость, умеющую двигаться в его глазах.

– Я присоединюсь позже, – отвечает он демонице.

Вышеупомянутая бестия, как и мой отец, удаляется из зала, забирая с собой всех, оставляя нас в полном уединении. Сидим в абсолютной тишине – если б тут были часы, я бы могла услышать бег стрелок. Слышала бы хоть что-то, кроме стучащего в висках пульса. Внутри все напряжено от такой близости к Ваалу. Одним рывком он поднимает нас на стол, сжимая челюсти, и, скалясь, произносит:

– Что ты, мать его, делаешь! Ты этим можешь разрушить все и убить всех нас. Прекрати это! – командует он.

Но я уже не слышу, не хочу. В моей вселенной лишь то, что чувствую, а чувствую я далеко не головой. Желание распалилось до тех пределов допустимого, что его невозможно контролировать. Но руки Ваала делают то, что я никак не ожидала. Не обнимают, не ласкают, а бьют, больно, разрядами пригвождая к столу со всевозможной едой. Настолько нещадно, что хочется выть от обиды.

– Ты мне неинтересна в этом плане, Лои! Мои планы на тебя куда более масштабны, чем юношеская похоть.

И если физическую боль можно перетерпеть, она имеет непродолжительный характер, то слова жалят куда нестерпимее. Они не вредят телу, нет, они вредят душе. Пятнают, заставляют сомневаться в себе, убеждаясь в своей неполноценности, никчемности. Но я слишком сильная, чтобы позволить себе эту слабость, и даю отпор унижению. Отвергнутая, я выпускаю из тела серые крылья, которые сносят все на своем пути. Посуда, остатки еды летят на пол. Ваал отступает на шаг, явно не ожидая такого, что позволяет мне встать в полный рост и раскрыть их сильнее. Чувствую, как нещадно горит спина от того, что только что произошло, чувствую свои глаза, светящиеся ярче луны. От злобы, боли, от обмана. Хотя мне никто ничего не обещал, и я понимаю это, скорее это нечто личное, ранимое и еще совсем свежее. На выдохе прячу крылья, смаргиваю слезы, отчего свет гаснет, возвращая привычный вид, и со скоростью настолько быстрой, насколько позволяет разрушенное эго, бегу в спальню, не разбирая дороги.

Не успела дверь за мной закрыться, как она с грохотом слетает с петель. Ваал мерцает от ярких разрядов на теле, – кажется, еще чуть-чуть – и пламя охватит все вокруг. Его глаза настолько зверски горят, что все мои нервы сжимаются, как натянутые поводья. Хватка на моей шее не сильная, но достаточно ощутимая, как и рывок. Бьюсь спиной о стену, распахивая глаза и в ужасе глядя на него. Но не шевелюсь, не дергаюсь, ожидая приговора. Пальцы нежные, сильные впиваются в меня, поглощая пульс, бешено стучащий под ними.

– Выпусти их!