Вкус моря на губах (СИ)

С Руфусом полицейские разговаривали по-другому — вежливо, и даже слегка униженно. Потому что тот первым делом ткнул их носами в орденскую вкладку в военном билете. И не спорил, не требовал отпустить задержанного. Просто поставил патруль в известность: «Я проеду с вами в участок, запишу номер протокола и вызову адвоката».

Полицейским волей-неволей пришлось двигаться — они заперли «фольксваген» Гепарда, а его самого погрузили на заднее сиденье служебной машины. Гадюка сел на переднее, не спрашивая разрешения — просто сел и пристегнул ремень — и оторопевший молодняк не посмел ему перечить.

В участке Руфус небрежно потрепал скованного Брэйта по голове, пообещал ему: «Все будет хорошо», и стал следить за процедурой оформления протокола. Услышав про мелкое хулиганство, он криво усмехнулся, но по-прежнему не произнес ни слова против. А потом, проговорив вслух номер протокола и фамилии задержавших Гепарда полицейских, развернулся и пошел прочь. К двери на улицу.

«Куда?» — мысленно завопил Брэйт.

В этот момент с него сняли путы и он, с трудом втянув воздух в легкие, глухо и хрипло каркнул:

— Куда?

— Я скоро вернусь, — пообещал ему Гадюка и вышел.

Вышел на те самые негостеприимные улицы Нератоса, куда Гепард боялся его отпускать в одиночестве. Вышел без монетки в кармане, без телефона…

— Сожри меня Пламя…

Приступ паники накрыл его, как бешеная приливная волна, лишая разума и дара речи. Брэйт попытался воззвать к полицейским, чтобы те вернули Руфуса в участок — пусть хоть на глазах будет, но не мог произнести ни слова. Мямлил что-то несуразное, выталкивая из глотки междометия и предлоги, и заработал направление на расширенный тест по выявлению наркотиков в организме. «Похоже, он вконец обдолбленный…» — брезгливо пробурчал дежурный.

Минут через двадцать — экспресс-тесты успели показать отрицательный результат — дверь участка распахнулась, и в огромный застекленный «аквариум», населенный полицейскими и задержанными, вошли двое мордоворотов в красивой темно-синей форме, толстенький молодой парень в штатском — как позже выяснилось, адвокат — и задумчивый Руфус, жевавший сдобную булочку.

Прежде Брэйт считал, что сердце может остановиться только у больного кеннорийца. Приступ какой-нибудь накрывает, или от горя… Но в тот день он, здоровый мужик, едва не задохнулся от боли в груди и незамутненного счастья, увидев целого, невредимого, и даже притащившего подмогу рыжего.

«Но как?».

— Мы представляем Океанский Фонд помощи инвалидам и попавшим в трудные ситуации, — жизнерадостно сообщил толстячок и предъявил полицейским большое темно-синее удостоверение с шикарным золотым трезубцем на обложке. — Позвольте задать вам несколько вопросов…

Патрульные, доставившие Гепарда в участок, занервничали. Один из мордоворотов неприязненно осмотрел жесткие сиденья «аквариума», устремился за отделенную хлипкой дверкой стойку и принес Гадюке мягкий стул, который отобрал у какого-то ошалевшего полицейского. Рыжий позволил себя усадить, и при этом выглядел так серьезно и царственно, что никто не обратил внимания на недоеденную булочку, которую он ухитрился положить на клавиатуру полицейского ноутбука. Гепард глянул на стойку, на ноутбук, на вытекающее из булочки повидло и расхохотался, прекрасно понимая, что его накрыла самая натуральная истерика. Уж он-то истерик перевидал…

Руфус перестал коситься на булочку — ведь прекрасно знает, что делает, гад, неужели и мандарин специально подсунул? — и рявкнул так, что в участке замерла половина полицейских:

— Врача, живо!

Позже, утыкаясь носом в обтянутое курткой плечо, и чувствуя знакомую тяжесть ладони у себя на затылке, напичканный успокоительным Брэйт покаянно думал: «Хорош опекун… самого за ручку водить надо. И лечить… от нервов…». Но силы забрали вымотавшие душу страхи и паника, и он, сдавшись на волю судьбы, сидел на стуле, прятал лицо и подставлялся под привычную ласку.

Адвокат и мордовороты свое дело делали хорошо. Вскоре задержанному и свидетелю предложили подписать отказ от судебных претензий: ситуация вывернулась до одури хитро — оказалось, что патрульные подвергли жизнь и здоровье Руфуса опасности, а чтобы добиться такого результата, спровоцировали Гепарда на конфликт. Рыжий, позволивший всему участку полюбоваться на орденскую вкладку, отказ подписал. И передал ручку Брэйту, глазами приказав: «Не выёживайся». Тот вздохнул, признавая, что выставил себя дураком, способным на что угодно, и подписал — разумеется, подписал, лишь бы только убраться восвояси.

Продолжавший сиять лучезарной улыбкой адвокат попрощался с ними у дверей. А мордовороты не просто довезли до «фольксвагена» — один из них, не позволив Гепарду, а уж тем более Гадюке сесть за руль, перегнал машину к дому. У подъезда представители фонда уточнили у них, все ли проблемы улажены, напомнили Руфусу, что он может к ним обратиться в любой момент, и отбыли, пожелав им доброго дня, который за всеми хлопотами плавно перетек в вечер.