Вкус моря на губах (СИ)

— Я схожу в магазин? — неуверенно спросил Гепард, проводив взглядом темно-синий джип. — Ты скажи, что хочешь. Тут продуктовый рядом. Я быстренько схожу и куплю.

— Нет, — твердо сказал Гадюка, взял его за локоть и потащил в подъезд. — Ты никуда не пойдешь. Еда есть, чай-кофе есть… сигареты у тебя есть?

— Да. Вроде бы… Да! Блок на холодильнике.

— Вот и чудесно. Сейчас примешь теплый душ и полежишь. На тебе лица нет.

— Руфус… — отперев дверь, проговорил Брэйт. — Я виноват. И не только потому, что зацепился с патрульными. Это — само собой. Дело в другом. Я тебя обманул. От меня никакого толку. Какой из меня опекун? Я…

— Тихо-тихо… — заталкивая его в прихожую, прошипел рыжий. — Все нормально, Брэйт. Все хорошо. Ты просто переволновался. Сейчас сходишь в душ, потом выпьешь таблетку… у меня есть нормальное успокоительное, не то фуфло, что в участке наливают. Я с тобой поделюсь.

— Как ты смог привести адвоката? Я чуть с ума не сошел — ты ведь без денег, без телефона, в незнакомом городе…

— Брэйт… Я болен. Но это последствия травмы, а не врожденное слабоумие. Я здраво оценивал свои силы, когда хотел уехать и пожить один. Я могу справиться с трудностями. Есть, конечно, шанс, что меня накроет приступ сонливости или потеря сознания. Но я знаю, когда смогу собраться с силами, а когда мне лучше лежать и никуда не двигаться. Как вчера вечером. Сегодня у меня не было никаких проблем…

Гадюка говорил медленно, отчетливо, и при этом ухитрялся раздеваться сам и стягивать верхнюю одежду с Гепарда.

— Номер телефона дежурного Фонда вытиснен на напульснике. С внутренней стороны. Я вышел из участка, прошел полтора квартала, — когда мы проезжали по улице, я заметил подстанцию «Скорой помощи» — попросил у одного из врачей телефон, объяснил, что мне надо связаться с Фондом, звонок бесплатный… Меня даже чаем напоили, пока я адвоката ждал. И булочкой покормили. Мир не без добрых кеннорийцев. А Фонд… тамошним работникам только дай, в кого вцепиться. У них дел особых нет, наши в Нератосе почти все в чинах, редко в неприятности влипают. Представь, как они обрадовались, что можно полицейским вдуть?

— Руфус… Но я же должен был…

— Тихо-тихо… Все замечательно. Я могу в этот Фонд с просьбами обращаться хоть каждый день. И они будут их выполнять. Я ж туда взносы плачу с первого месяца, как работать начал. Просто я не хотел им звонить без серьезного повода… я не инвалид.

— Это я, пеплом меня засыпь, тебя подставил!

— Тихо-тихо-тихо…

Они переместились в ванную. Брэйт покорно позволил себя раздеть и запихнуть под горячий душ. Стоять было тяжело, и он сел на дно ванны, обхватывая плечи руками и укрываясь от текущей по лицу воды. И не только от воды. Он прятался, как в участке, потому что по-прежнему не мог смотреть в глаза Гадюке, именно Гадюке, не кому-то чужому — чужаки его не волновали.

Догадался ли рыжий о его проблеме, или просто действовал интуитивно, Гепард не понял. Но заставлять «высовываться из раковины» не стал. Вздохнул, разделся, влез в быстро наполняющуюся ванну, устроился у него за спиной и притянул к себе, позволяя прижаться спиной к груди.

Сидеть вдвоем в ванной было тесно, но удивительно уютно. Брэйт чувствовал дыхание Гадюки, холодящее шею, оглаживал ногу, толкающую его под бок, и, позабыв о большинстве бед, елозил задницей, пытаясь выяснить — вызывают его движения хоть какой-то интерес, или нет.

После десятка движений выяснилось — да, Руфус заинтересован. Ну, или не сам Руфус, а его член, твердо и щекотно проезжающийся по пояснице Гепарда. А вот объятья ослабли, хотя дыхание заметно участилось. И, после очередного щекотного поглаживания, прозвучал вердикт:

— Встаем. Отогрелись, хватит.

— Переберемся в кровать? — с надеждой спросил Брэйт.

— Кто-то в кровать, кто-то — на диван, — ответил Гадюка, поднимаясь на ноги и позволяя полюбоваться своим стоящим членом. — Можем кинуть монетку, кто куда.

— Но…

— Брэйт, не хотелось бы о тебе плохо говорить… но, по-моему, ты сейчас не очень-то понимаешь, что делаешь…

Домыслы относительно своего умственного и душевного состояния Гепард оборвал просто — заглотнул маячащий перед носом член по самые яйца. Едва не поперхнулся, но справился и начал интенсивно сосать, заставив рыжего застонать в голос. И только услышав этот отклик наслаждения, прервался и заявил:

— Можешь плохо говорить. Можешь плохо думать. Я прекрасно понимаю, что делаю. Я до твоего члена с первой встречи добраться хотел…

— Тогда не болтай, — посоветовал Гадюка и надавил ему на затылок, предлагая продолжить брошенное занятие.

Поразмыслить над тем, оказывает ли он рыжему единичную услугу, или удовольствие будет взаимным, Гепард не успел — сверху хрипло сообщили:

— Я сейчас кончу. А потом уже тобой займусь… всерьез.

Вкупе с домыслами о таинственных сексуальных пристрастиях это прозвучало опасно и загадочно, но не попробуешь — не узнаешь.

«Очень хочется попробовать, — признался себе Брэйт, глотая заполнившую рот сперму. — Не изувечит же он меня за ночь…».