Вкус моря

Тиана снова прошлась по камням, выдернула гребень из косы, распустила шнуровку рубахи, позволяя широкому вороту сползти с одного плеча. Сам того не желая, не подозревая даже, умник Тьеверра совсем не те воспоминания вызвал своим рассказом. Не о своей сказочной юности думала Тиана, вглядываясь в полосу горизонта, обхватывая собственные плечи руками. Ледяная луна вставала перед её мысленным взором, серебряные лучи щедро изливающие свет на тёмную кровь Эмери сол Тасаре, бегущую по желобкам и трубочкам. Механическое сердце, так, Фалько? Тиана держала одно такое в руках, и это было завораживающе и страшно. Оно и сейчас словно глухо билось в её руках, а они дрожали. Свинцово-серое северное море смотрело на неё бесстрастно, в нём было вечное предчувствие непогоды, столь частой в этих местах. Но – ни намёка на искрящиеся молнией грозы юга, на вихри и смерчи, клубящиеся в яростном взгляде.

"Этого ты хотел, Фалько ди Тьеверра?"

Ломкие, словно обрывающиеся на середине движения рук. Застывшие позы – то поникшие, обессиленные, то напротив, исполненные почти иступлённого порыва, стремления вырваться из невидимой клетки. Спокойная отрешённая обречённость, сменяющаяся новым сильным выпадом, будто огромная волна до самого неба вдруг вставала над морем и шла на маленький птичий остров, а Тиана взвивалась прочь от него сотнями крыльев.

***

Всех необходимых вещей – чтобы как-то выжить на Кантипурре неделю до выходного дня – набралось меньше, чем помещалось в Тианину заплечную сумку. Заботливая Вэй пыталась всучить лишние тёплые чулки и толстый свитер, но Тиана была непреклонна. Все, что человеку нужно для жизни, он должен спокойно носить с собой, а все сундуки и лари на возках – смешны и нелепы. Даже от непременного атрибута приличной женщины – широкой и длинной шерстяной юбки – Тиана отказалась решительно. Будут судачить и смеяться? Они в любом случае будут. В одном Тьеверра прав – как Тиана ни старалась, ни в одно общество ей не удавалось влиться, стать полностью своей. Везде рано или поздно становилась слишком заметной её чуждая природа.

Дядька Лидоу, впрочем, ей обрадовался. Провёл наверх, показал небольшую комнату-мансарду, где Тиане теперь предстояло жить. Кровать, тазик для умывания и настенная полка составляли всё её убранство. Тиана усмехнулась: далеко же она ушла от витражных окон и ароматных ванн. Но и это с ней случалось не впервые.

– Переоденешься и спускайся, – кивнул Лидоу.

– Я только положу вещи. Переодеваться не вижу смысла, я привезла с собой точно такие же штаны и рубаху, как те, что на мне.

– Вот как? – хохотнул трактирщик. – А это будет забавно. Но нарукавники и фартук внизу в подсобке все же прихвати.

Тиана бросила сумку на кровать, взяла с полки ключ от комнаты и вместе с Лидоу спустилась обратно в большой зал. Работа ей предстояла не просто не сложная, а простая настолько, что с ней справилась бы даже Таира. Протереть столы и стулья. Подмести пол. По нему тоже пройтись мокрой тряпкой. Бесчисленно вымыть собственные руки и лихо опустошаемые завсегдатаями кружки, которые Лидоу щедро наполнял утренним, ещё нехмельным напитком. Готовила в заведении улыбчивая молчаливая Мирша, тяжёлую работу выполнял её ещё более немногословный муж. Тиана же должна была быть на подхвате в зале – подавать, убирать, метаться между кухней и общим залом. С утра было тихо и почти безлюдно. Пара-тройка местных пьяниц крутилась в надежде, что их угостят. Едущие на ярмарку в ближайший городок торговцы заходили перекусить перед дорогой. К обеду народа стало больше – появились вернувшиеся с утренней ловли рыбаки и жаждавшие местных красот путешественники. Последним Тиана немало удивилась. В Миргейле чужаков не встречалось, а побережье Кантипурры оказалось таким популярным местом! Хотя, заметивший Тианино удивление Лидоу насмешливо шепнул ей: "Не бойся. Это не их так много, это они все здесь, у меня".

Если среди путешественников были женщины, тихо и незаметно стекались к трактиру и местные кумушки. А как же иначе? Обсудить внешность и наряды, перенять какие-то мелочи в облике или повадках. Самой Тиане тоже шипели вслед изобильно. Но она молча подавала ароматный чай с порцией булочек и удалялась.

Вечером посетителей стало столько, что места за столами явственно не хватало, да и стулья у стойки пустовали недолго. Женщин и благочинных булочек больше не было, зато пиво и огнёвка лились рекой. Музыкантов Лидоу зазывал далеко не каждый день, но иным особенно довольным собой гостям и музыки было не нужно. Бодрый напев то и дело раздавался то из-за одного стола, то из-за другого, тут же подхватывался ещё пятком лужёных глоток и гремел на всю Кантипурру.

Тиана мыла посуду и тихо стучала каблуком в такт.

– Устала? – спросил Лидоу, пробегавший мимо с подносом.

– Нисколько, – усмехнулась она.