Вкус нашей ненависти

– Дай ему время.

Доедаю ужин и падаю в кровать, ощущая усталость, навалившуюся на плечи. Только проскользнув под одеяло, понимаю, несколько сильно вымоталась за день, но сна ни в одном глазу.

Ворочаясь несколько часов подряд, сомкнуть глаза так и не удаётся, тогда со стоном поднимаюсь с кровати и покидаю спальню, с намерением конечно же поработать.

В полной тишине и с приглушённым светом у дивана, лампу которой направляю на папку в руках, с лёгкостью погружаюсь в работу и немного исправляю порядок действий. К счастью, к свадьбе Лилианы остаются мелочи и последующие проверки, вскоре мы расстанемся, и не буду врать, что не рада. Ей удаётся свести с ума не только меня, периодически я едва сдерживаюсь, чтобы не грубить.

– Так и знал, – звучит голос со стороны, из-за чего вскидываю голову и застаю в пороге Джейка, тут же метнув взгляд к часам, на которых застыло три минуты второго. Иногда кажется, что часы подшучивают надо мной, вводя в заблуждение.

– Не могла уснуть.

– Ты ещё не устала?

– Устала, – киваю, закрывая папку. – Это второе дыхание.

На губах Джейка появляется усмешка, а ключи приземляются на журнальный столик.

– Вовремя.

Он стягивает футболку и падает на диван, следом за чем забирает папку из моих рук и кладёт её на журнальный столик. Локоть находит упор в спинке дивана, а кулак подпирает щеку, в то время как голова Джейка находит пристанище на моих коленях. Заправив за ухо свисающие над его лицом мои волосы, он ещё несколько секунд поглаживает щеку.

– Как прошёл день?

Тепло снова окутывает нутро, а улыбка поднимает уголки губ. В конечном счёте обнимаю его голову свободной рукой и провожу по волосам.

– Неплохо, разгребала все вопросы и провела встречу.

– Я звонил, когда была встреча?

– Да.

– Ладно, догадывался, но всё равно позвонил. Прости, если отвлёк.

Жму плечами и сдерживаю трепет внутри.

– Всё в порядке. Как дела на работе?

– Ничего нового.

– Они расслабились без тебя?

Джейк улыбается и снова становится слишком самоуверенным говнюком. Я же ловлю себя на том, что играюсь с его волосами и не убираю руку. Слишком поздно, потому что между нами уже появились искры и обрывать себя незачем.

– О, умоляю, только без твоих высокомерных речей.

– Я ничего не сказал, но если говорю, то только как есть, – смеётся он. – Три стейка отправились в мусор. Все опять сжали задницы и взялись за работу.

– Ладно, сойдёмся на том, что я поверила.

– Нельзя и невозможно быть друзьями с подчиненными, Ребекка, ты сама должна это понимать. Люди начинают наглеть, как только видят, что ты даёшь слабину.

– Тогда тебе необходимо научиться разделять дружбу и работу.

– Начнутся обиды, недопонимания, а мне это не нужно. Я не собираюсь прогибаться и выделять кого-то, дав ему фору. Если стейк дерьмо, то я скажу, что он дерьмо, неважно, какие между нами отношения.

– Кстати, стейк был вкусный. Передай похвалу повару.

Усмешка поднимает уголки его губ.

– Уже передаю.

Проходит доля секунды, как он меняется.

– Что с глазами?

– Что с ними?

– Намазала соплями подушку? Дерьмовые клиенты?

Вздохнув, жму плечами. Заставляю себя прогнуться, оставив силу на заднем плане. Мама права, если что-то и выйдет, то только если я перестану убегать вперёд, показывая независимость и безразличие. Я больше не уверена, что мы можем разойтись с равнодушием. Мне будет больно, это невозможно скрыть. Джейк умеет вывернуть меня наизнанку.

– Разговаривала с мамой, – поджимаю губы из-за волнения на фоне того, что в чём-то признаюсь.

– Ты решила каждый раз пускать сопли? Она жива, а ты беспокоишься на пустом месте.

– Всё может поменяться за минуту!

– Конечно, теперь надо сидеть на иголках. Люди умирают каждый день, Ребекка, но твоя мама жива, она проходит курс терапии, не поставила на себе крест. Для чего изводить себя?

– А может быть…

– А может и не быть, – фыркнув, перебивает Джейк. – Теперь каждый человек на планете должен трястись из-за пылинки? Успокойся, жить станет легче.

Руки начинают дрожать, а гнев затмевает рассудок.

– Ты не понимаешь! – я едва не кричу, желая встать и уйти в комнату, но Джейк держит меня, не позволяя уйти.

Уже жду, когда он скажет своё любимое «остынь», но удивляюсь.

– Да, не понимаю. Я не встречался с раком, в моей семье все здоровы, но это не делает меня бездушным. Мне жаль, что твоя мама борется, но врачи, она, ты и твой отец делаете всё возможное. Продолжишь дальше и двинешься. Просто прими и живи дальше. Ты не всемогущая, лучше покажи ей уверенность, что с тобой всё в порядке, это намного лучше. Так вы обе будете спокойны. А ещё не делай так, чтобы я вернулся к тому, с чего начал.

– К чему?

– К грубости.

Приложив ладонь ко лбу, пытаюсь выдохнуть. На деле, только с его слов понимаю, что сказанное звучало довольно резко, оставляя после себя неприятный осадок, из-за чего саднит в горле. Подобное слышать неприятно, но прямота не всегда доставляет удовольствие, обычно она ранит.

– Вернёмся к началу? – спрашивает Джейк.

– К чему?

– Как прошёл день?

Не скрываю улыбку, что желает появиться на лице.

– Продуктивно, – киваю, найдя его взгляд. – Твой?

– Тоже неплохо.