Вкус нашей ненависти

Тут же подскакиваю на ноги, распахиваю дверь, из-за чего сквозняк бьет в лицо и бегу к ящику в спальне. В ушах колотит пульс, на какое-то мгновение кажется, что кровь занимается тем же, устроив самое настоящее цунами. Ещё немного, и умру от кровоизлияния в мозг.

Руки дрожат, когда перебираю каждый презерватив, что имеется, пересматривая срок годности, но даже если был один, который подвёл, он мог остаться последним. К сожалению, мои попытки расследования терпят крах, абсолютно каждая упаковка цела и годна к применению. Тогда поворачиваюсь к Джейку, что застыл в пороге, скрестив руки под грудью.

– Скажи, что ничего не сделал, – набираю воздух в лёгкие и едва не перехожу на слёзы. – Боже, поклянись, что ты не проткнул его, что они все были целыми!

– Я ничего не делал.

Свожу брови, и он тут же понимает, что требую.

– Проклятие, клянусь. Что за бред?

Из груди вырывается всхлип, следом за которым глаза наполняются слезами, и уже спустя секунду, они заливают щёки.

– Больше трёх недель! – задыхаясь, кричу так, что голос становится хриплым. – Как такое могло произойти!? Почему один проклятый процент случился именно со мной?

Как иронично, в то время как я захлёбываюсь слезами, Джейк улыбается и кажется вполне удовлетворённым и счастливым.

– Это не весело, Уоррен! Я беременна, понимаешь!? Это всё!

Его хмык оказывается смехом, который он не сдерживает. Рассмеявшись, Джейк закидывает голову назад и протягивает:

– Черт, ты чокнута.

Швыряю в него тот самый тест, на котором светится «Беременна» и срок более трёх недель. Меня начинает знобить, а жар прокатывается по всему телу, когда беру в руки телефон и сквозь слёзы пытаюсь рассмотреть календарь. Отметки за прошлый месяц нет, появляется новый вопрос: почему я не записала? Потому что ничего не было или потому что забыла?

Отметаю второй вариант, ведь такое тоже невозможно. Я контролирую всё, в том числе процессы в собственном организме. Я забылась. Напрочь потеряла голову. Навалилось всё и сразу, благодаря чему вылетела из временного промежутка.

Поднимаю глаза к Джейку, который перестал смеяться. Он выдыхает и, покачав головой, садится рядом, упираясь спиной к кровати. Совершенно неожиданно, его рука протягивается по моим плечам и тянется к себе. Роняю голову на плечо парня, продолжая всхлипывать.

Я должна стать мамой. Не понимаю, как, не умею. Мне как будто подкинули ребёнка и сказали, что отныне он мой. Я несу за него ответственность, принимаю решения, пока он не вырос, я обязана всё ему дать, ни только материальное, но и моральное. Это странное ощущение совсем не привычно. Я не брала такую ответственность, мой максимум помочь Лизи или Алекс, но это всего на час, что я должна делать целыми днями?

Очередное головокружение провоцирует тошноту.

– Что решишь? – спрашивает Джейк, чувствую, как каменеет его тело несмотря на то, что большим пальцем он вырисовывает круги на моём плече. От него веет напряжением, а в воздухе повисли искры.

– Что я должна решать?

– Оставишь или…

В горле пересыхает от одной мысли, что могу убить живое существо. Помню, как Лизи показывала первый снимок и улыбалась, она излучала счастье. Каждый раз она или Джаред касались её живота, хотя, это преуменьшение, чья-то рука вечно покоилась на том месте, где были Мэйс и Мэди. Сейчас эти воспоминания как битое стекло в горле.

Мой взгляд спускается к той самой части тела, где на данный момент лишь ровная поверхность.

– Я не хочу, чтобы ты делала это, – говорит Джейк. – И не могу требовать оставить. Я могу только попросить.

– Я не знаю, что делать. Это какая-то шутка.

– Получилось почти чудом, Ребекка, мы всегда предохранились, сама подумай. Этот ребёнок так сильно хотел появиться, что пробился и добился своего.

– Прямо как ты, – хмыкнув, вытираю слёзы, нутром ощущая его улыбку.

– Кстати, да.

Слушая его спокойный голос, сосредотачиваюсь на касании, пытаясь прийти к какому-то решению. Аборт внушает непередаваемый ужас, одно лишь слово заставляет вздрогнуть, но и роды не приносят особой радости. Я боюсь боли, это касается физического и душевного. Сознание до сих пор отрицает реальность, находясь в дисбалансе с собой, и тогда пытаюсь найти ответы у сердца, что продолжает грохотать в груди. Мне необходимо ещё кое-что, и Джейк даёт это.

– Мы справимся, – твёрдо произносит он.

Спустя секунду оказываюсь в его крепких объятиях, которые ставят окончательную точку в принятии решения.

Оказывается, всё, что требовалось – его уверенность. Я растеряла свою, когда впервые взяла тест, но у Джейка осталась и её хватает для нас двоих. Несмотря на то, что наши отношения похожи на качели и имеют протяжённость не более двух месяцев, он дал мне самое важное: он не убежал и не отключил телефон. Он тут, со мной, говорит, что мы справимся и хочет, чтобы я оставила ребёнка. Слова норовят вырваться наружу и побеждают.

– Я люблю тебя.

– Как мило, – смеётся Джейк. – Если тоже заплачу и скажу аналогичное, ты ещё раз попускаешь сопли на мою футболку?

Улыбка всё же украшает моё заплаканное лицо, и я вытираю слёзы.

– Нет.

– А мы можем перейти на кровать?