Вкус нашей ненависти

Слышу щелчок дверной ручки, из-за чего делаю поворот в кресле. Кто-то без стука? Что за новости?

Джейк смотрит на меня с порога кабинета, удерживая мобильник у уха. Его губы слегка приподнимает сексуальная усмешка. Он единственный человек, который позволяет себе подобную наглость, как я не догадалась.

– Боюсь, сегодня ты будешь занята. Сходишь со мной на свидание?

Я словно завороженная, продолжаю держать телефон у уха, хотя руки начинаю дрожать, а по спине прокатывается волна мурашек.

– Когда?

– Как на счёт сейчас? – улыбается Джейк. Смешно, что мы продолжаем разговаривать по телефону на расстоянии вытянутых рук. – Я недалеко от тебя. И я скучал.

Поджимаю губы, сдерживая дурацкую улыбку.

– Я только недавно уехала, и я на работе.

– Это ни о чём не говорит.

– Ты снова выберешь пивной бар?

– На этот раз развязываю тебе руки.

Он смотрит на меня из-под ресниц, продолжая держаться на расстоянии и прожигать взглядом.

– Ну? Свидание?

– Только если пообещаешь вернуться из Вегаса не женатым.

– Отрублю руку, лишь бы не жениться на ком-то, кроме тебя.

Я едва не роняю телефон, вовремя поймав его и удержав на месте. Джейк начинает смеяться, наконец-то убирая мобильник в сторону. Конечно, глупо задаваться вопросом, что именно его веселит. Вряд ли мое лицо оставалось прежним, как только речь зашла о женитьбе. Я не думала, что разговор может перетечь в другую тему.

Но в состоянии весёлого задиры он держится недолго. Если точно: до того самого момента, как взгляд не останавливается на букете.

У меня брови подпрыгивают к потолку, когда он издаёт рык и хватает букет, с которым исчезает за дверью. Вот это уже интересное и многообещающее начало. Я не могу сдержать тихий смех и улыбку, но тут же прерываю радость, наблюдая вдруг появившуюся вспышку ревности. С какой стати и с чего ради? Я беременна, а он вдруг решил показать собственничество? Не могу отрицать, Джейк проявляет эти качества редко, но метко.

Когда он вновь появляется на горизонте, букет в руках отсутствует. Я поднимаю записку и протягиваю ему. Джейк принимает её с неохотой и неприкрытой злобой.

Пока его брови сходятся на переносице и обсуждают что-то между собой, я едва держусь, чтобы не взорваться от смеха.

Наконец, Джейк поднимает глаза и встречается с моим взглядом, в котором отчётливо читается веселье.

– И это я истеричка.

Секунда, и мы оба взрываемся, начиная смеяться.

– Ты всё равно ненавидишь розы, – говорит он, продолжая хихикать.

– Там были желтые.

– Ты ненавидишь любые.

Скрещиваю руки под грудью и качаю головой, Джейк склоняется над столом и оставляет на моих губах поцелуй. Он не торопится отстраняться, находясь в дюйме от моего лица.

– Как себя чувствуешь?

Жму плечами.

– Как обычно, будто ничего не изменилось.

– Ничего и так не изменилось.

– Только пока.

Джейк прищуривается, ещё раз целует меня и падает в кресло напротив. Где бы он не появился и не находился, он чувствует себя весьма комфортно и расслабленно, это одна тонкость его характера, которой завидую. Мне иногда требуется успокоительное, чтобы не нервничать по пустякам.

– Ну, какие идеи? – любопытничает Джейк.

Я тут же думаю о сладкой мести за пивной бар, и лампочка с идеей загорается над головой в два счёта.

– Тебе понравится.

– Судя по твоей улыбке, я начинаю сомневаться, – хохочет Джейк. – Ты задумала что-то дерьмовое.

– Тебе понравится.

– Почему я так не считаю?

– Не ной, я когда-то зашла в пивной бар к кучке потных мужиков.

– То есть, сейчас я расплачусь за это?

Улыбка растягивается сама по себе, когда поднимаюсь с кресла.

– Ты абсолютно прав, милый.

– Милый? – морщится Джейк, поднимаясь следом.

Он буквально дышит в затылок, следуя за мной.

– Ты назвала меня милым? – с толикой отвращения в голосе, продолжает он.

– Ага, такой милашка.

Джейк фыркает, чуть ли не плюясь и коверкая прилагательное всеми возможными способами от тона голоса до произношения. Мы не успеваем уйти, как меня окрикивает Сэм, который буквально выбегает из кабинета.

– Бекка, тебе должен позвонить Стью, – сообщает он. – Я перенаправил на тебя сегодня утром, свяжется ближе к четырём.

Рука Джейка по-хозяйски протягивается по талии и сдвигает ближе к себе, и этот показательный жест немного ошарашивает. Но стоит ему положить ладонь на живот, как внутри словно что-то трепещет, наверняка сердце, которому было необходимо почувствовать ревность с его стороны. Я отчётливо помню слова, Джейк постоянно говорил: я не ревную. Что произошло и изменилось, мне до сих пор непонятно, и это предстоит узнать.

Я с трудом пытаюсь держать себя в руках и не растаять, как шоколад.

– Да, конечно, – киваю я. – Буду знать.

Сэм исчезает в кабинете, а моё ухо опаляет горячее дыхание.

– Напомни об этом перед сном.

– О чём? – откашливаюсь, потому что в горле вдруг пересохло.

– Перед сном я буду особенно милым, – так томно шепчет он, что я едва не сползаю вниз.