Вкус нашей ненависти

– Ри? – зовёт Йен, и я поднимаю глаза, отбросив телефон в сторону с раздражённым фырканьем.

Чувствую, что улыбка остаётся на лице, и следом стираю уже её. О чём я думаю? Всё, что делаю последнее время, просто ужасно. Теперь чувствую себя по-настоящему грязно.

– Всё в порядке.

– Я вижу, – кивает он.

– Просто… у моего друга своеобразное чувство юмора.

Йен поднимает бровь, явно обескураженный тем, что я говорю о другом парне. Мне лучше прекратить, но экран снова вспыхивает, и глаза сами по себе обращаются к нему, читая следующее: думаешь обо мне, находясь с другим?

Лицо моментально становится пунцовым. Вот за что я ненавижу его. Он до жути самоуверенный и невыносимый засранец.

Хватаю телефон и пишу ответ: я НЕ приеду за тобой, и я НЕ думаю о тебе. Не пиши мне.

Знаю, в эти несколько секунд я выгляжу взбешённой и готовой убивать, ведь так оно и есть. Я хочу убивать.

– Ри? – снова зовёт Йен, и я готова плакать из-за того, как убого выглядит наша встреча. Гребаный Джейк.

– Просто… – тихо хмыкаю я. – Не обращай внимания на меня.

Слабая улыбка появляется на его губах.

– Смешно, если учитывать, что я предложил тебе встретиться и заинтересован в общении.

– У меня выдался ужасный день.

Складываю руки на столе и падаю на них лбом. Ладно, не день, а только наша встреча.

– Мы можем выпить кофе завтра или в понедельник, – предлагает Йен.

Приподнимаю голову и натыкаюсь на его взгляд, в котором прежнее тепло.

– Уверен?

– Не стал бы предлагать, будь иначе.

Я уже расслабляю плечи и выдыхаю отчаяние, как Йен спрашивает:

– Только ответь на один вопрос. У тебя кто-то есть?

– В каком плане? – выпаливаю, за что хочу стукнуть себя по лбу. Зачем я это спрашиваю?

– Теперь уже ты мне ответь, в каком смысле.

– Я не знаю, как это объяснить и поймёшь ли ты.

– Могу попробовать, но, если дело не в том, что ты с кем-то рассталась, и я буду заменой.

Беру минуту на обдумывание и под столом рьяно тереблю подол платья. О таком я могу говорить только с мамой. Знаю, она сможет понять, она всегда понимала и не осуждала, но сможет ли это сделать человек, с которым я когда-то состояла в отношениях и, возможно, он подумывает их восстановить. Как это объяснить?

Я буду кувыркаться с ним и одновременно строить отношения с тобой? Ничего личного, просто если ничего не получится с тобой, у меня есть он, мы ничего не потеряли.

Отлично, просто отлично.

– Мы разошлись год назад, – первая правда от меня. – Но…

– Но?

– Мы в хороших отношениях.

– Ри, ты пытаешься меня одурачить? Под хорошими отношениями имеется в виду секс?

Отрицательно кручу головой. Да, может, так было когда-то, но не сейчас.

– Нет.

– Это уже хорошо, – кивает Йен. – Что-то ещё?

Я поджимаю губы, вынуждая себя признаться в том, что есть, но ком в горле похож на теннисный мяч, застрявший и не позволяющий выложить правду на стол. Господи, я даже маме об этом не говорила, хочу ли рассказать об этом Йену? Нет. Не хочу.

– Нет, ничего.

– Предложение всё ещё в силе. Кофе?

– Да… наверно, да, так будет лучше.

Йен улыбается и поднимается с кресла, его примеру следую я. Получается, что мы без необходимости посидели в кафе, не заказав даже стакан воды.

Я прощаюсь с ним, договариваясь о встрече в другой день, и в этот день Джейка не должно быть ни утром, ни днём, ни вечером рядом со мной в радиусе мили. Я не хочу стыдиться и чувствовать себя падшей, думая о том, что играюсь с чувствами других людей.

Несколько часов не могу найти себе место. Я остаюсь взвинченной и немного обозлённой на саму себя. Если бы не написала ему, всё могло быть иначе, встреча с Йеном могла пройти иначе. Но всё пошло коту под хвост. И я задаю себе вопрос: нужно ли мне это?

Черт возьми, хватаю ключи и вылетаю из квартиры. Пока нужно. Я буду пользоваться, пока есть возможность, пока ещё могу. Ему лучше бы заткнуть меня, прежде чем скажу о том, что он все испортил. Неожиданно для себя понимаю, что по щекам скатываются горошины слёз, которым не рада и которых не желала. Я даже не знаю их причину, как будто данный участок организма функционирует отдельно от основного. От того, что отвечает за здравое мышление и ясное понимание реальности.

Тормоза явно не поблагодарят меня за столь ярое нажатие на них ногой, а визг шин, что оставляют следы на асфальте, говорят об этом едким запахом, бьющим по носу, как только выбираюсь из машины в начале первого часа ночи у места, которое указал Джейк. Он говорил о двенадцати, сейчас время двадцать минут, и я могла опоздать. Но, когда открывается дверь запасного выхода между плотно друг к другу стоящими домами, вижу его.