Вкус победы

– Только то, что сказал, – он вплотную приблизился к ней и уставился прямо на нее. – Если бы мне нужен был ваш жеребец для своих собственных целей, я бы сумел завладеть им. Если бы я хотел вас убить, я сам бы сделал это. Но… – он коснулся ее щеки согнутым пальцем. – Вы все еще живы, а Шейк по-прежнему принадлежит вам. – Мэннерс отдернул руку, как будто обжегся. – И единственное, что я сделал, чтобы снискать ваше «доброе» расположение к себе – это предложил вам продать лошадь, мисс Кэмерон, чего вы так боитесь. Избавьте меня от объяснений, что вы – единственная женщина, у которой хватило смелости участвовать в дерби, чья самонадеянность, поспешу напомнить вам, чуть не стоила вам проигрыша и жизни. Вы – трусиха.

– Вы все сказали? – выдавила из себя Эллин, пытаясь смотреть непроницаемым взглядом и говорить ледяным голосом.

– Да, – наконец ответил он, откинувшись назад.

– До свидания, мистер Мэннерс.

– До свидания, мисс Кэмерон.

Он выхватил шляпу из дрожащих рук Мисси и еще раз оглянулся на Эллин, взявшись за дверную ручку.

– Удачи вам в Кентуккском дерби. Меня там не будет, чтобы очистить вас от грязи еще раз, – его остервеневший взгляд смягчился, когда он обратился к Мисси. – До свидания и всего доброго, мисс Кэннон.

Опомнившись после его ухода, женщины несколько минут не разговаривали. Они все еще находились в его власти, и прошло достаточно времени, пока это впечатление ослабло.

– Он потрясающе очарователен, – наконец с благоговейным трепетом произнесла Мисси.

– Я думаю, что он достоин презрения, – дрожа, выдохнула Эллин. – И я не верю ему.

Мисси с любопытством посмотрела на нее.

– У нас на юге есть поговорка, Эллин, может быть, тебе приходилось ее слышать? – сказала она, подражая тону и мимике Эллин, которая чуть раньше говорила ей то же самое, чем страшно рассердила Мисси. – «Леди слишком много протестует». В этом человеке есть больше, чем ты думаешь, Эллин. Я не удивляюсь, что ты не видишь этого. У тебя всегда отношение к мужчинам носит ограниченный взгляд. Но я не верю, что ты виделась с Джошуа Мэннерсом в последний раз. И, конечно, надеюсь, что я его тоже еще увижу.

Эллин в ярости швырнула в нее подушку.

Через день Эллин совсем поправилась, если не считать ее гордости, доставлявшей ей невыносимую боль, когда она вспомнила слова Мэннерса. Она старалась не подавать вида Мисси, да и Берт не подозревал о том, что произошло в комнате отеля. Квартет, довольный своим триумфом, ехал домой – Шейк принес им доход, в тридцать раз окупив все расходы.

Умеренная сумма, на которую поставила Мисси, принесла ей большие деньги, которые она отложила на «приданое», как она в шутку называла его. Всем заинтересованным казалось, что только ранчо будет единственным, кто получит выгоду от этого. Берт добродушно подтрунивал над Эллин насчет ее собственного приданого, и Эллин, ошеломленная, поняла, что она едва ли вообще думала о свадьбе с тех пор, как уехала в Дедвуд.

В конце концов, по дороге домой она поняла, почему. Она была трусихой. Мэннерс сам это сказал, коснувшись пальцем ее щеки. Она боялась даже думать о том, что было неизбежно. Она позволит желаниям своего тела руководить ею и заставить ее выйти замуж: честный способ каждую ночь иметь рядом мужчину. Она, также чувствуя свою беспомощность, которая обычно сопровождает неизбежное, поняла, что в дальнейшем ее физическое желание просуществует недолго. После подчинения этим желаниям и догматам общества, она будет в растерянности. Не потому, что Билл Боланд может ее во многом ограничить, но скорее всего потому, что она потеряет право на чувство собственного достоинства.

Экипаж сотрясался на ухабах, и Эллин оглянулась на Берта и Мисси: никто из них не смотрел на нее. Они были заняты своими мыслями. Эллин обрадовалась этому.

Они не заметили, что Эллин погружена в раздумья. Да они и не смогли бы догадаться, о чем она думает.

– Ты поедешь с Шейком в Кентукки, да, Эллин? – так Берт одним вопросом в конце длительного монолога про себя выдал свои мысли. – В конце концов, ты ведь не знаешь, сколько будет отсутствовать Билл…

Эллин поджала нижнюю губу, не отводя глаз от прекрасного заката.

– Поделом ему, да? Будет знать, как оставлять меня перед самой свадьбой. Ты этого хотела, Мисси?

– А? – Мисси слышала разговор лишь наполовину. – Ах, Эллин, я бы не осмелилась просить тебя взять на себя такую ответственность, но смогла бы ты? Пожалуйста?

– Мисси, ничего другого я сильнее не желаю, – тут же ответила она, почувствовав неимоверное облегчение.

Когда они ехали через город, к своему удивлению, они встретили Билла Боланда, выходившего из «Голден Вил», и казалось, что он только и ждал их возвращения. Странный мимолетный страх овладел Эллин при виде его, стоящего у входа, и она обрадовалась, что Мисси заговорила первой.

– Билл! Так быстро вернулся?!

Он улыбнулся своей ослепительной улыбкой, и страх Эллин отступил. Она почувствовала себя глупой.

– Еще не уезжал, – признался он и посмотрел на Эллин, которой стало жарко от этого взгляда. – Я должен был поздравить эту обаятельную молодую даму. А также побранить ее.