Вкус победы

Мэннерс не ответил тут же, а испепелил ее невозмутимым и не дрогнувшим взглядом. Она заметила, что он не отвел глаз и не сделал никакого другого жеста, по которому она могла бы догадаться о его реакции. Когда он наконец заговорил, его взгляд был неподвижен, и Мэннерс очень тщательно подбирал слова:

– Это правда, – начал он, подвинувшись поближе к ней, чтобы их не услышали. – Когда мы попрощались в Дедвуде, я не собирался ехать в Луизвилл. Я изменил свои планы, думая о том, что мужчина с моими способностями сможет найти перспективных работодателей здесь, во время дерби. В конце концов, сюда приехали все, кто мало-мальски интересуется скачками без препятствий. Как вы понимаете, у меня чисто практические цели, незлые. Я ушел со службы. Я ищу работу.

– Как же, – немного подумав, не сдаваясь продолжала Эллин: – вы собираетесь найти работу, когда вы заняты тем, что галантно ухаживаете за мной?

Он улыбнулся своей широкой, во весь рот, улыбкой, которой она по какой-то причине не доверяла.

– Для меня это лучший способ дать понять обществу, желающему знать о моих специфических особенностях, о моей пригодности. Любой, кто заинтересуется моими услугами, будет посещать те самые вечера, на которых вам понадобится респектабельное сопровождение. Итак, вы понимаете, что у нас естественный союз.

Эллин лишь могла изумленно уставиться на него. Обстоятельства явно сделали их необходимыми друг для друга союзниками. Кажется, на данный момент будущее Шейка зависело от прихоти этого непостижимого наемника, который весело заявлял о своей готовности продаться любому, кто предложит более высокую цену.

Ее, между прочим, могли осудить в этом обществе за то, что Мэннерс ухаживает за ней, чтобы исполнить благородные обязательства, и она горько улыбнулась этим жестоким шуткам судьбы.

– А мистер Фостер – один из этих «перспективных» работодателей? – спросила она, вновь обведя взглядом комнату, не в силах больше смотреть на его самодовольное лицо.

– Нет, – кратко ответил он. – Но миссис Пемберли – да. Она занимает высокое положение в луизвилльском обществе, – он не добавил: «несмотря на меня», но это подразумевалось.

Эллин скрыла злость за очаровательной улыбкой. Она всегда могла улыбаться, ожидая какой-нибудь выходки.

– Я уверена, что как работодатель, миссис Пемберли приберет вас к рукам, – мило улыбаясь, заверила она его.

Кажется, ее реплика привела его в замешательство, с радостью поняла Эллин, но он осмелился ответить:

– Я уверен, что ей хотелось бы попытаться это сделать, – не успела она выразить своего возмущения по поводу такого заявления, как он встал. – Сегодня вечер у Медфордов. Я встречу вас здесь в восемь часов, – он демонстративно поклонился, приподнял шляпу и оставил ее размышлять о том, откуда только выродилось такое высокомерное существо.

Вечера стояли теплые, хотя был еще ранний май, а вокруг от луны исходило свечение. Небесное чудо необычным светом озаряло разбросанные по Черчиль Даунсу конюшни. Одинокая фигура украдкой шла по треку к ряду конюшен, в которых находились среди других лошадей участники Кентуккских дерби. Высокий тонкий силуэт выбрал третью конюшню в третьем ряду, в которой был коричнево-шоколадный жеребец по имени Шейк. Отперев висячий замок, фигура зажгла керосиновую лампу и посветила ею на животное.

Шейк заржал, потом вновь занялся едой. Пришелец улыбнулся себе под нос, затем начал пробираться к кормушке, чтобы отвязать коня.

В то же самое мгновение он бултыхнулся в холодную воду и понял, что не споткнулся. Протерев глаза, он посмотрел прямо перед собой в то место, где находилась намеченная жертва, взмахнувшая длинным шелковистым хвостом. Неудачливый самозванец выбрался из кормушки, выжимая низ рубашки. Он с неприязнью повернулся к жеребцу.

А в следующую секунду он уже лежал, скорчившись на соломе, зажав пах, и смотрел на звезды, пляшущие у него в глазах, открыв рот в безмолвной попытке вскрикнуть от ослепляющей боли. Прошло порядочно времени, прежде чем он смог собраться с силами и, пошатываясь, уйти из конюшни, оставив на сегодня даже мысль о краже коня.