Вкус подчинения

— Все-то ты знаешь, — усмехается Давид и в пару звонков перечисляет нужную сумму на счет фонда и распоряжается, чтобы их отдали на операцию Лены Власовой.

После того, как все дела были решены, Давид снова решил задать вопрос о Майе, но его перебил не вовремя подошедший Вова.

— Ну что, мужики, потренировались, теперь по шлюхам?

— Вова, — предупреждающе рыкнул Давид и почти заскрипел зубами.

Друг и партнер поднял руки в знак примирения.

— Понял, больная тема… Ну, а ты Стас, пойдешь со мной к женщинам… — он оглянулся, словно за ним следили. — легкого поведения? — чуть хохотнул он и ему с двух сторон дали подзатыльник. — Ай!

— Иди лучше разведись со всей стервой, и найди себе нормальную девушку.

— Были бы они… нормальные, — как то печально вздохнул Вова и тут же напомнил: — Не надо про Машу свою, таких, одна поди на миллион.

— Что, правда, то, правда, — усмехнулся светловолосый Стас, и, стряхнув с головы пот, отправился в душ. — Можем в принципе выпить пива, если вам некуда спешить.

Глава 34. Майя

Было твердое ощущение, что по мне проехался каток. Как в мультфильме, когда героя буквально приклеивают к асфальту, а потом он себя отдирает и плоский, как лепеха, топает дальше.

Вот примерно так чувствовала себя, пока накинув халат на вздрюченное хозяином тело, даже не потрудившись посмотреть на себя в зеркало, шла открывать дверь.

Кто-то очень и очень настойчиво в нее звонил. Потом стучал. Потом дубасил ногами.

— Я лишь выглянула в глазок и увидела белокурую девушку, руки которой были скрещены на груди, а правая нога уже скучающе пинала дверь.

Неприятное чувство зашевелилось в глубине сознания. Но я, решив не давать ему названия, хотя бы потому, что не имею на это права, открыла дверь.

Почему не знаю, но сделала это я в тот момент, когда девушка решила взять бастион тараном.

Разогнавшись, она помчалась на дверь плечом. Разумеется влетела в проход со свистом и в какой-то момент покатилась кувырком, пока не врезалась в ребро дивана и не вскочила, пошатываясь.

— Ты кто вообще такая? — тут же зло закричала она и сняла, очевидно абсолютно ненужные очки, которыми пыталась скрыть фиалковые глаза и кукольную внешность.

— А ты кто такая? — в свою очередь интересуюсь я и в точности повторяю ее воинственную позу и крик Амазонки.

Драться? Ну, бывало и такое. Тем более, если я встретила соперницу, готовую отобрать у меня возможность спасти сестру.

— Я Вася, племянница дяди Давида, — гордо заявляет эта девица в униформе майора Пейна и я облегченно улыбаюсь. Всего лишь племянница. Какой кайф.

— А ты, наверное, любовница? — кривится она и ясно дает мне понять свое отношение к продажным женщинам.

— Она самая…

— А почему здесь? — рукой обводит она помещение и смотрит на плиту, на которой стоит кастрюлька с водой. Вчера на ужин я хотела приготовить спагетти, тем более что в холодильнике обнаружился бекон и моцарелла, но не успела.

Прямо над плитой меня нагнул Давид, растопырил сильно и пока скалкой возил по клитору, одновременно вытрахивал дух, выметая махом мысли не только об ужине, но и просто бросая меня во тьму похоти.

— А почему бы собственно и нет?

— Обычно Давид не оставляет шлюх здесь более суток.

Какие углубленные знания жизни дяди.

— Думаю, такие вопросы лучше задать ему, — предлагаю я и немного подумав, пока меня разглядывала эта девушка, иду в душ.

Вернувшись на кухню, я вижу две чашки кофе, брошенную в углу дивана сумку и учебник анатомии.

— На каком ты курсе? — удивленно интересуюсь я, взяв чашку с кофе, подхожу к панорамному окну, щурясь от восторга. Настолько захватывающим был вид с двадцать второго этажа.

Давид использовал и эту мою симпатию, посадив лицом к окну и заставил удовлетворять саму себя под его пристальным взглядом.

— На втором? — снова спрашиваю и она наконец поднимает взгляд и я вдруг вижу, как она плачем. — Ты что? Из-за меня расстроилась?

— Да кому ты нужна? — хлюпает она носом и утыкается им же в учебник. — И он мне не нужен. Не нужен, слышишь. Он лжец и скотина!

Я стою над этой красавицей, слушаю стенания о любви и думаю, о том, что не отказалась бы поплакать из-за мужчины.

Из-за Леши я не плакала. Все слезы высохли в тот момент, когда он кончил мне в окровавленное отверстие третий раз. Слез просто не осталось.

Не хочу вспоминать, но образы тех событий, переживаемых почти в каждом сне, не дают мне покоя. До сих пор. Я помню все, все до мельчайших подробностей. Особенно хорошо чувствуется запах картошки, которые лежали в мешках, пока Леша орал, что я не могу быть целкой, и что ему я должна дать прямо сейчас.

Когда я отказалась и даже смело плюнула ему в лицо, его доброе, лучезарная улыбка померкла, став лишь презрительной гримасой.

В лицо мне уперся дневник с моими историями. Я его как раз потеряла. Убежать не удалось, Леша остановил меня подножкой, так что я упала носом в деревянный пол, застеленный линолеумом, в кладовой его семьи.

Это было удобное помещение. Большой гараж деленный на два отсека. Для машины, которую он собственно и вел мне показать и что-то вроде кладовки полностью заваленной мешками с картошкой.