Вкус подчинения

— Я кивнула и руками провела по его твердой груди, задела соски и направила ладони к резинке трусов. — Без них ни шагу, а я до отъезда выясню, где этот урод… Что ты делаешь?

— Очень хочу нарваться на наказание. — шепчу я и тянусь к его губам. Так хочется перебить сон, воспоминание, чтобы когда он будет далеко, в моей голове оставался только он. Мой любимый.

Его губы опускаются на мои, ласкают, требуют ответа, а руки тем временем, гладит грудь, сжимает и подталкивает меня к кровати.

— Что в твоих рассказах было такого, что мы не делали?

— Нужны приспособления.

— Без них.

— Мм, — вспоминаю я и тяну его на себя. Потом просто съезжаю вниз по простыне, чтобы рот оказался прямо напротив напряжения в трусах.

— Уверена? — хрипит он, пока я стягиваю барьер и долго вожу головкой члена по губам, чувствуя шел и сталь. Смотрю в его глаза.

— Не сдерживайся больше. Никогда больше не сдерживайся, — улыбаюсь я и открываю рот и знаю, что как бы я не давилась членом, как бы не захлебывалась слюной и спермой, я буду счастлива. Потому что счастлив мой Господин. Мой любимый.

Глава 51. Давид

Моя. Моя. Моя.

Моя Майя. Моя Мышка. Моя женщина. Сладкая. Манящая. Настоящая. Как же приятно это осознавать. Особенно приятно знать, что загоняя член в самую глотку, воя волком от острого наслаждения, я не причиняю вреда. Она сама, сама всего этого хочет.

Она идеальная для меня. Та, которую пусть неосознанно, но я искал. Как же легко ее сломать. Такую развратную, невинную, маленькую, просто чуть не там надавить и она закроется.

Как и сделала Майя, на долгих восемь лет закрыла в себе развратную шлюшку, став до одурения правильной, и почти неживой.

Но я нашел, разглядел, а теперь, глубоко насаживая ее сладкий ротик на кол, пожинаю плоды правильных решений.

Не отпущу. Никуда. Никогда. Окольцую, сделаю беременной, чтобы это сокровище досталось только мне, чтобы только на меня смотрела покрасневшими от слез глазами, чтобы только я слышал чавкающие звуки изо ее рта, чтобы только моей спермой она захлебывалась.

Моя. Моя Майя. Как же, сука приятно смотреть, как моя сперма стекает с ее губ, как она откашливается и облизывает припухшие от трения губы.

Целую, чувствую свой вкус, но нет ни грамма неприятия, потому что теперь с ней все будет пополам. Любое удовольствие, любая боль.

Бью ладонью по груди. Одной другой. Задеваю соски, довожу до покраснения, наблюдая как они дрожат. Слышу стон.

— Не сдерживайся, — рычу, спускаюсь вниз и широко раздвигаю ноги, наблюдаю, как подрагивает ее плоть. «Теперь мы равны», — думаю и говорю вслух. — Теперь мы равны.

Спускаю тягучую слюну со своей же спермой в ее влажную щель, растираю клитор, с восторгом наблюдая, как заметалась по кровати моя Мышка, ложусь на спину и поднимаю ее на себя.

— Давид, это…

— Хочу тебя так, хочу пить твой сок, пока ты будешь кончать, — говорю, отрезаю любые сомнения и держа за крепкую задницу, сажаю Майю себе на лицо.

— О, боже, — стыдливо краснеет она, но тем не менее хватает себя за соски. Умницы, девочка. Ласкай себя.

— Крути бедрами, моя шлюшка, крути, — шепчу в узкое отверстие, чувствуя как оттуда, словно от печки пышет жаром, почти обжигаю язык, чувствуя как смазка стекает, насколько она сладкая и тягучая.

Моя. Вся Майя моя.

Она сама все делает, крутит бедрами по моему языку, который нацелен четко в клитор, который готов отблагодарить за минет.

Рукой нащупываю дырочку чуть выше, нажимаю, чувствую, что Майя дергается, но сильнее сжимаю мягкую плоть другой рукой.

— Не надо, — выстанывает она, но продолжает крутить бедрами, сжимать грудь.

Повторяю маневр. Майя должна понять, что и от анального секса можно получить удовольствие. Причем это работает в обе стороны, хоть многие мужики и боятся себе в этом признаться.

Там находится мощная эрогенная зона и Майя должна была знать это. Продолжаю толкать палец внутрь, чувствую, как она сжимается.

— Расслабься, я не сделаю тебе плохо… — больно может быть, но не плохо.

И она подчиняется, отпускает себя и я начинаю растрахивать узкое отверстие в такт языку, который продолжал жалить клитор. Сильнее, яростнее, резче.

И получается. Майя кричит, анальное отверстие сжимается и я с мычанием представляю, как сжимался бы там мой член.

Плоть над языком начинает подрагивать, тело Майи сотрясаться, а мое лицо заливает горячая, сладкая субстанция.

— Боже, боже, — выдыхает Майя и падает назад, тяжело дыша, смотрит как я стираю рукой влагу нависаю над ее лицом, языком ласкаю губы. — Не думала, что такое возможно. Я писала про сквирт.

— Стой. Не надо… Твои рассказы мы потом обязательно воплотим, — смеюсь над ее испуганным лицом. — А сейчас нужно в душ и собираться.

— Можно я завяжу твой галстук?

— Тебе милая, теперь можно все.

Уже стоя возле машины, загруженной чемоданом и принимая крепкие манящие объятия, я слушал приятный шепот на ухо.

Вернее шепот был приятный, а вот содержание раздражало.

— Тебе не кажется, что три охранника это очень много, мне как-то неудобно.

Я взглянул на трех амбалов, которые ростом были даже выше меня, и покачал головой.