Вкус соли на губах (СИ

Самый главный плюс Полли заключался в том, что она была. Просто была. Дафна никогда не сомневалась в существовании трех вещей: Дракона, вселенной и Полли. Девушка приходилась принцессе не то троюродной, не то четвероюродной сестрой: в общем, относилась к разряду тех дальних родственниц, которые обязательно присутствуют на всех семейных торжествах и обедах. Полли, хоть и являлась фрейлиной Дафны, никогда не заискивала перед ней, как остальные служанки-барышни, сильно напудренные, неестественно бледные и готовые в любую секунду грохнуться в обморок. Подобно королевским болонкам скакали они на задних лапках перед одетой в тяжелое парчовое платье принцессой и сиюминутно, высунув блестящие и влажные от собственной важности языки, бежали выполнять малейшие ее приказы. Дафна не выносила подлиз, зато очень любила Полли.

В лучшей подруге Дафна любила абсолютно все. Любила шелк ее тяжело-увесистых, в праздники завитых в крупные кудри и присыпанных золотом, темно-каштановых волос, которые часами заплетала в косы или просто расчесывала пальцами, с жалостью поглядывая на свою блеклую копну; непринужденную живость зеленых глаз, с интересом за всем наблюдающих; персиковую кожу, бархатистую на ощупь, и руки - нежные и сильные руки помощи, протянутые в любой, самой неразрешимой ситуации. Но больше всего нравились Дафне запахи, которыми Полли себя окружала. Тонкие, но такие приятные ароматы слегка кружили наследной принцессе голову - так хорошо подходили они подруге. Апельсин, ирис, мята… Как-то раз Дафна учуяла запах горькой полыни на любимом сигнально-красном платье Полли, но даже тогда прекрасно дополнял он девушку.

Полли всегда выслушивала Дафну. С серьезным видом внимала даже самой шальной мысли, которая проскакивала в голове принцессы. Полли никогда не останавливала Дафну, но всегда шла за ней, держалась рядом, следовала тенью, не оставляя свою госпожу. На плече Полли Дафна выплакивала все свои горькие слезы. Именно Полли жаловалась на нелегкую судьбу наследной принцессы. К Полли летела в первую очередь, чтобы сообщить радостную весть. Только с Полли посещала все увеселительные мероприятия и ездила в путешествия. Полли все эти годы была ее отдушиной - отдушиной, которая помогала Дафне не сойти с ума. А еще Полли всегда, без всяких разговоров шла за принцессой куда угодно - хоть в королевский парк, хоть в библиотеку, пахнувшую пылью и засохшими чернилами, хоть в жерло давно потухшего вулкана. Полли никогда не возражала, но… Но разве Дафна позволяла ей это?

Сейчас Дафна, щурясь от яркого солнца, пытается вспомнить, злилась ли когда-нибудь Полли? Обижалась, выходила из себя, кричала и истерила? И с неудовольствием признает, что подруга всегда находилась рядом, словно вечный страж, готовая принять участие во всех затеях Дафны и двинуться с ней хоть на край света. Готова была сделать все, что захочет принцесса. А что хотела сама Полли? Дафна стыдливо опускает янтарные глаза. Полли редко говорила о себе, своих желаниях, отдавая саму себя во власть блондинки, находившейся в самом расцвете юношеского максимализма. А сама Дафна… Она любила Полли и не представляла жизни без нее. Но так любят домашних зверушек, любимцев, а не живого человека. Полли всегда была чем-то вроде собственности. Дафна и помыслить никогда не могла бы, что у Полли могла появиться другая, более близкая подруга. Полли принадлежит только ей. Только Дафна может влиять на Полли, претендовать на нее, но посмей сделать это кто-то другой…

Полли, Полли, Полли…

Улыбка кажется неуместной на перекошенном от боли лице.

Зато Дафна вспоминает, что, вообще-то, Полли все-таки злилась. Вернее, в самом начале рьяно высказывалась, а в последние годы лишь изредка вяло напоминала. Дело в том, что подруга не любила, как все ее называли.

- Полли, Полли… И почему меня все так называют? - бесится шатенка, пока Дафна неспешно перебирает ее длинные волосы, завистливо вздыхая.

- Потому что ты - Полли…

- Даф, я столько раз просила тебя не…

- Полли и точка.

Полли вздыхает и молчит.

Как же она просила ее называть? Дафна силится вспомнить и от напряжения сжимает губы. Прядь белокурых волос, упавшая на покрывшийся испариной лоб, становится влажной, и Дафна откидывает ее назад, глядя на стерильно-голубое небо. Голубое от безысходности.

Лита… Да, именно это сокращение нравилось Полли, именно так она саму себя величала. Почему Дафна никогда не называла подругу этим именем?

Где-то далеко внизу выпрыгивает из воды длинная ядовито-розовая рыба, нежную плоть которой тут же прокусывает черно-серебристая акула, плотно сжимая пасть. Океан ударяется пенными волнами в ржаво-медный песок и выносит потемневшее, выдубленное морской солью бревно, с грохотом врезающееся в берег.