Вкус соли на губах (СИ

Нет, Лейла никогда не винила подруг, что они вернулись к нормальной жизни и редко по-настоящему вспоминают Набу. Так, промелькнет изредка в мыслях, помрачнятся лица, а потом снова помчатся феи к своим половинкам. Это и нормально, ведь смерть Набу - трагедия именно Лейлы и его родителей. Родителей даже больше. Подруги поддерживали в первые дни, не дали сойти с ума, впасть в депрессию. Лейла плакала навзрыд, била кулаками в стены и не меньше билась головой об стол, но череп был крепким и феи исподтишка накладывали заклинания, чтобы подруга ненароком не убила себя.

Винкс поддерживали, но Лейла умом еще понимала, что вечно страдать нельзя. На смену излишним чувствам пришли апатия, шок, покой. Слезы высохли, душа опустела, и сама Лейла начала улыбаться. Натягивать с силой улыбку. Сжимала кулаки так, чтобы костяшки пальцев белели, только не позволить бы себе стать безвольным овощем, видящим жизнь лишь в серых тонах. Для таких даже черный и белый недоступны. В Лейле дышала жизнь и бился о скалы океан, она не могла позволить себе согнуться. И скалила зубы, истерически смеялась и пыталась доказать себе и другим, что способна пережить это горе. Жизнь не заканчивается со смертью любимых и близких. Она продолжается, просто огромный кусок тебя уходит в беззвучную пустоту.

Лейла нашла в себе силы засунуть боль куда подальше. Или хотя бы делать вид, что она смирилась и вполне способна жить дальше. Винкс заключили, что своей цели достигли, и больше темы Набу не касались. Во-первых, понимали, что душевными разговорами и сочувствием еще больше расковыряют жгущие раны, а во-вторых, заключили, что и Лейла уже оправилась. Фея морфикса только рада была такому исходу.

Она не хотела портить унылым лицом счастливую жизнь подруг. Они и так сделали достаточно много. Лейла предпочитала стоять в сторонке, разглядывать фотографию любимого и слегка не сдерживать подступающие слезы. Но как только кто-нибудь показывался рядом, она сразу же закрывала изображение, улыбалась и несла какую-нибудь легкую глупость. Никто ничего не замечал.

Лишь пару раз она поднимала глаза и сталкивалась с внимательным взглядом Ривена, который смотрел на нее. Он знал. И он понимал. Он испытывал такую же боль, Лейла видела это в его глазах, но подойти и разделить ее… Не то чтобы она ненавидела Ривена, но никогда не питала к нему приязни. Когда Набу был жив, он сумел окружить себя совсем не похожими друг на друга людьми. Теперь он мертв, и эти люди не имеют больше общих точек соприкосновения. Впрочем, как и не имели их раньше. Они предпочитают переживать свою боль в одиночестве.

Что странно: Беливикс вроде и жрет мозги, личности, но феям все же доступны обычные чувства. Та же Блум постоянно сочувствует, интересуется. В пределах допустимого, но делает это. Догадывается, несмотря на надежные щиты Лейлы. Но та не дает разрастись боли.

Лейла научилась невозможному для нее: улыбаться, когда боль сдавливает грудную клетку и железным поясом скручивает сердце. Лейла научилась невозможному: подавлять свои эмоции. А другого и не оставалось, по-настоящему поделиться душевной болью не только не хотелось, но и не с кем было. Если хочешь изничтожить какое-то чувство, но не получается просто изгнать, то нужно запереть, задвинуть его в самую даль, чтобы оно задохнулось от недостатка кислорода и сдохло само. У Лейлы даже начало это немного получаться, вот только Сиреникс - большой любитель пройтись по больному.

От него она и узнала об эффекте Беливикса. И поняла, наконец, почему изменилась Муза. Да-да, бывшая лучшая подруга, когда-то изливающая принцессе свою душу, которой Лейла обещала всегда быть рядом, как-то незаметно стала чужой. Их дружба совсем распалась, былой близости уже не было. Муза стала жить по своим канонам, со своими убеждениями, тараканами, она, конечно, общалась с Лейлой, но это было уже общение милых приятельниц, остальных членов клуба Винкс, но не тех близких людей, которыми они когда-то были.

Беливикс здорово умеет менять людей.

Сначала Лейла переживала, а потом и сама перестала нуждаться в Музе. Привыкла к одиночеству. Стала ссориться и мириться со Стеллой. В какие-то моменты казалось, что блондинка стала ей ближе всех. Появился Рой, который начал проявлять ненавязчивые знаки внимания. И Лейла откликнулась. Сначала через силу, потому что навязанное вполне может вытеснить искреннее, если его усердно удобрять. А потом и просто начала получать удовольствие, краснеть, как любая девушка. Сначала встала в стойку, словесно пинала, а потом поощрила. Но Набу никогда не выходил из головы.

А потом Сиреникс открыл свое истинное обличие. Лейла до сих пор поражается, насколько змей умеет скрываться, выжидать нужный момент. Он приходит незаметно, когда феи теряют бдительность. Раньше Лейла любила океан, а теперь им бредит. Раньше она просто любила плавать, а теперь нуждается в мягких волнах и тихом дне. Ее тянет, тянет против собственной воли, а Лейла дико не любит кому-то подчиняться.