Вкус соли на губах (СИ

- О да, нимфа, ты хочешь, чтобы я чтил Его, как чтишь ты. Но ты не жила в ту эпоху, ты - не Древняя. О Дракон великий, Ты был трижды мудр и трижды велик. О все Твои искры… - Сиреникс смеется, и у Дафны в животе что-то противно переворачивается. Что-то нехорошее. - А мудр? Велик ли? Из ничего Он создал нечто, но что двигало им? Я подозреваю, что Он был сущим ребенком, таким же, как и мы. Он был безумен и совсем чуть-чуть гениален. А ты знаешь, как Он творил? Нет? Никто не знает. Просто сегодня хвост дергался влево, и Дракон создавал новый вид. Или переворачивал мироздание. Ему не нужна была наша реакция. Нам могло не нравится, но Он не слушал нас и творил себе вволю. Но мы все чувствовали, что однажды все переменится. Дракон творил, не задумываясь. Творение было его силой, и Он рушил судьбы, лишь бы удовлетворить свою прихоть. Он не был мудр, Дафна. Он не думал, когда создавал. Он просто выполнял желания своего хвоста.

Дафне хочется кричать. Она не верит. Не хочет верить, вернее. Все то, чему ее учили, рушится в один миг. Дракон был мудр, Дракон был велик. И Он создавал все с абсолютно четкой задачей и целью. Он все продумывал, все просчитывал. Наверное… Привычные постулаты рушатся один за другим, как карточные домики, и внезапно Дафна ощущает себя мелкой пешкой в вихре вселенной.

- Сначала он придумал новый вид. Атланты, если хочешь, - змей облизывает губы. - Именно они стали вашими прародителями. Атланты были великанами. Он создал еще и мелкий сброд: эльфов, гномов, нимф и другую нечисть. А потом Дракон сошел с ума окончательно. Он хотел новое. Он хотел абсолютно новое. Мы чувствовали перемены, но вряд ли понимали их. Мы просто жили, нимфа, и жили прекрасно. Но Дракон перечеркнул привычный уклад. Он создал силу, противоположную Ему, огню. Ее называют по-разному: Водой, Океаном, но суть одна. Все дело в строении атома. Он решил: а пусть электроны составят ядро. Он перевернул нечто и создал то, что привело его в восторг. А потом Дракон взялся за нас. Мы с Омегой были друг в друге, когда он начал менять ее. Он брал каждого из нас за лапы и хвост, забрасывая в антимир или сворачивая в кольца и формируя планеты. Мы все могли приспособиться к переменам, Дафна. Но только одних Он оставил здесь, а других швырнул прочь, за плотную стену. О да, именно так был мудр Дракон!

- Омега… Она стала планетой, - содрогается Дафна. - Безжизненной планетой, покрытой льдом. А змеи…

- Ты же знаешь, что планеты - живые. Они дышат, они еще бредят образами прошлого, они еще кричат. В них таятся прекрасные духи, великие монстры, обращенные в камень и обездвиженные. Они не смогут больше расправить крыльев или растрясти свой хвост. Их сковали, чтобы только потешить Дракона. И с Омегой было так же. Она кричала, она била хвостом, но Дракон скрутил ее. И морозом застыло ее дыхание. И расщепил одну ее часть Великий на белых змей, уменьшенных ее копий. Их зовут хранителями Омеги, и они превращают в лед своим дыханием все, что только движется, что только они видят. Они - остатки ее разума и наследие ее безумия. Омега уже никогда не станет целой. Порой лишь в метелях можно увидеть призрак огромной белой змеи, которая молит о помощи. То был ее прощальный крик. Я видел эту боль, я чувствовал и пытался помешать. Но Дракону неинтересно счастье своих детей. Дракон желал творить.

- И потому в тебе еще живет ее взгляд. Ты хранишь ее память и ее боль, - Дафна встречается с глазами Сиреникса. И видит в них грустную насмешку, презрение к Создателю и, кажется, отголоски древней боли, которую уже давно смыли волны.

Сиреникс не отвечает. Он там, миллионы лет назад, когда Создатель лишил его обычного счастья, когда разрушил тысячи судеб, когда одних чудовищ обездвижил, а других…

- …забросил в антимир. Как и меня. И мы были заперты в этой клетке тысячелетиями. А то, что осталось от единой тверди, Дракон оставил Атлантам и другой мелкой нечисти. Вот только Атланты потом куда-то делись, видать, наскучили Мудрому, и появились вы, люди. И феи. И маги. А меня наделили новой обязанностью - я давал проход феям в воды, в Бескрайний и в моря. А остальное ты знаешь, Дафна. Ты спрашивала, любил ли я. Я не ответил. Да, я любил. Но моя любовь осталась куском льда и затихла вместе с ее криком.

- А если бы она появилась сейчас, живая и невредимая, - Дафна словно возвращается к реальности. Ее мозг плывет, а душа - болит, - если бы она появилась, ты пошел бы к ней?