Вкус соли на губах (СИ

- Оставь дешевый спектакль. Я знаю о тебе все ровно с того момента, когда ты приняла меня, когда ты открыла ту книгу и начала квест. Может быть вспомним, та-что-думала-победить-меня, когда ты в последний раз искренно плакала?

Муза задыхается. Нет, нет, нет! Но Сиреникс рука об руку путешествует с ней по лабиринтам сознания, где находит первый и второй курс. Муза, замкнутая, закрытая, сидит на высокой башне Алфеи и рассказывает музыкальной шкатулке с танцующей мамой о том, как прошел день. Как она влюбилась. Нашла новых подруг. Получила отличную оценку. Спасла мир. Ее режет на части от боли, но Муза не плачет. Потому что знает, что нужно жить дальше. Она любит свою маму. И помнит ее слова из Кристального. “Я всегда буду тобой гордиться”. Позже Муза замечает, что люди любят утешать. По поводу и без можно вспомнить о маме. Если сказать пару штампованных слов о том, как сильно она ее любит и жить не может, если пролить еще слезы, то все падают к ее ногам. Натренироваться - и такими слезами можно остановить любую ссору. Это выгодно помогает, потому что противник чувствует себя виноватым и подлецом, ведь у бедной девушки произошла такая трагедия.

Муза действительно страдала. Но никогда не показывала свои страдания на людях. Она не любила, когда ее жалели. Не любила. Раньше. А теперь слезы и “тоска” по умершей маме - отличный инструмент и визитная карточка. Часть ее имиджа. Слезы “светлой грусти”. Нет искренности.

- Обладая абсолютным слухом, ты стала крайне слепа. И глуха. Не замечаешь, что отдалилась от лучшей подруги. Давно ли в последний раз была у вас задушевная беседа? Давно ли она изливала тебе свое горе? Давно ли…

- Замолчи! Закрой рот! Это неправда! У нас с Лейлой все хорошо! - кричит Муза.

А сама с ужасом соглашается со змеем. Они с Лейлой действительно отдалились. Еще там, на Земле. Просто стали другие интересы, другие взгляды на жизнь. Нет, они замечательно общались, хорошо дружили, но не было задушевности, не было больше ночных разговоров. Муза припоминает, что Лейла на первых порах изливала свое горе от потери любимого. Фея терпела-терпела, но потом ее все достало. От соплей и страданий лучшей подруги вяли уши, портилось настроение. Муза раздражалась, когда Лейле вдруг хотелось “поговорить и получить поддержку”. В какой-то момент она не вытерпела и сказала ей, что нужно жить дальше, что ей, Музе, все это неинтересно, что пора завести нового парня, и вообще, она не виновата в том, что у нее все хорошо. Оно, конечно, справедливо, но не в то время и не с той интонацией. А что теперь? Ведь Лейла действительно… Муза закрывает от ужаса рот рукой.

- …а парень твой вообще за спиной смеется и начинает презирать. Красивая безмозглая дура, как ты сама себя назвала. Он с тобой лишь потому, что ему скучно. Но еще немного, и ему надоест. Он первый скажет о расставании. Оно случится в ближайшее время. Ривен уже не любит тебя и едва ли когда любил.

Муза открывает рот, а змей смеется:

- Что, и это неправда?

Запоздалые слова так и не срываются с губ. Правда. Все правда. Муза приструнила, переучила, перевоспитала специалиста, сделала его податливым и послушным, подогнула под себя… кажется. А на деле Ривен просто позволил с собой сотворить это, но вот только для чего? Потому что скучно? Просто посмеяться над феей? Он говорит слова любви, он дарит подарки, назначает свидания, но делает это механически, словно выучил нужные жесты, интонации и поведение, отточил с мастерством и теперь использует. Ривен вышколен. Он ведет себя так, что любая девушка будет счастлива, вот только… Нет в этих действиях искренности. Муза так и видит, как Ривен кривится внутри, выдавливая из себя очередную нежность и ослепительную улыбку.

Последний столб опоры сокрушительно рухнул.

- Тобой ли гордилась Ва-Нин? - усмехается змей.

Муза не выдерживает.

Речь змея убыстряется, шептуны внутри и снаружи шепчут правду, льют ее холодную, льют из ушата прямо на голову, отрезвляя. Ложь рушится, то, что с таким упорным трудом возводила Муза в последние годы, кануло в Лету. Сиреникс говорит много, по делу и истину. Он говорит фее о том, что она возгордилась, пропала, изменилась, что Беливикс съел ее мозг. Каждое слово - издевка и горький плевок в сторону уязвленной гордости.

Музу бьет холод изнутри и Сиреникс снаружи.

Муза бесконечно повторяет (шепотом или кричит навзрыд - не столь важно): “Уйди, заткнись, оставь меня в покое! Исчезни, перестань! Уйди, заткнись…”. А Сиреникс проходится по всем ее ранам, тащит на острые осколки гламурную маску и в конце концов, раздвинув руки феи в стороны, входит в разрез на животе хвостом.

Муза ойкает, змей в ней. Змей. Ее. Трахает.

Муза ни с кем не была в постели, кроме Ривена. Муза знала секс, но… Ее никогда не насиловали.