Вкус Солнца. Маленькие чудеса необъятной Вселенной

Неподвижные звезды (stellae fixae на латыни) — это небесные объекты, которые кажутся недвижимыми относительно друг друга по сравнению с объектами на переднем плане, например планетами. Древние астрономы удобно разделили объекты ночного неба на неподвижные звезды, которые, как им казалось, поднимались и опускались, но сохраняли свое расположение относительно друг друга, и планеты, которые они назвали «блуждающими звездами». Неподвижные звезды стали частями легко различимых созвездий, которые затем применялись для навигации, планирования сельского хозяйства, ведения календаря. Слово «созвездие» происходит от позднелатинского constellationem, что означает «набор звезд».

Общее количество звезд, видимых невооруженным глазом, — около девяти тысяч, и все они находятся на разном расстоянии от Земли. Они расположены в нашем Млечном Пути, но являются солнцами собственных систем. В астрономии звезды обычно обозначаются цифрами. Свои «звездные каталоги» составляли еще древние цивилизации, например вавилоняне.

Проблема с термином «неподвижные звезды» в том, что они на самом деле тоже движутся, причем постоянно, но так медленно, что их движение практически незаметно в масштабе человеческого времени. Это движение точно измерили лишь в XIX веке. Помимо «видимого» движения — иллюзорного перемещения неподвижных объектов по отношению к движущимся — у звезд также есть «реальное» движение: галактики вращаются, движутся и звезды внутри галактик.

Хотя абсолютно ничто не является статичным и неподвижным, ночное небо до сих пор очень похоже на то, каким оно было тысячи лет назад. Названия для многих современных нам созвездий придумали вавилоняне, а другие созвездия по-прежнему носят греческие и римские имена. В небесной сфере над нашими головами — восемьдесят восемь формально описанных созвездий. Мы узнаём в них узоры или упорядоченные рисунки, потому что смотрим на ночное небо в двух измерениях, не видя глубины, которая в действительности прячет огромные расстояния между этими, казалось бы, вечными светящимися булавочными головками.

Истина не навсегда

Научные идеи намного более надежны и гораздо более вероятны, чем любые другие идеи. Они основаны на доказательствах, прошли экспертную оценку, были подвергнуты тщательному и длительному тестированию. Тем не менее они не застрахованы от песка времени и неизбежности, которую приносит возросшее понимание.

Не все, во что мы сегодня верим и что принимаем за истину, останется истиной навсегда. В некоторых областях знания могут устареть совсем скоро: данные можно опровергнуть или получить дополнительную информацию, которая поможет нам понимать окружающий мир лучше и точнее.

Хотя путь науки медленно, но верно ведет к истине, мы живем в такое время, когда знания и толкования часто меняются быстрее, чем мы сами. Этим изменениям посвящена наукометрия — это наука о науке, которая изучает рост и развитие самого знания с течением времени.

Факты опровергаются с предсказуемой скоростью, и процесс их крушения можно описать математической кривой — так называемым «периодом полураспада фактов». Как и в случае с радиоактивным периодом полураспада некоторых нестабильных атомов, невозможно точно знать, когда истекает срок действия факта, но, посмотрев комплексно на знания в определенном секторе, можно выявить период полураспада. Период полураспада фактов — это измерение, показывающее, через сколько времени половина объема знаний устареет и перестанет соответствовать действительности, при этом нельзя предсказать, какой части знаний уготована эта участь. Например, в медицине период полураспада знаний составляет сорок пять лет, а в математике этот период намного длиннее — в этой науке идеи опровергаются редко.

Американский писатель Айзек Азимов прекрасно описал это явление: «Люди ошибались, полагая, что Земля плоская. Люди ошибались, полагая, что Земля сферическая. Но если вы считаете, что мнение о сферической Земле так же неправильно, как мнение о плоской Земле, то ваши представления более ошибочны, чем то и другое, вместе взятое».

Все это не стоит наших терзаний: и росту, и разрушению знаний присущи такие же формы и закономерности, как и всему остальному.

Благодарности

Я поняла, что не буду стараться перечислить всех, кто сыграл важную роль в создании этой книги: общеизвестно, что слова часто не передают всех чувств, когда мы пытаемся выразить свое восхищение людьми.

При этом я хочу сердечно поблагодарить Дженнифер Вельц (JVNLA): без всякого сомнения, вы самый прекрасный литературный агент (несмотря на то, что все так говорят о своих агентах); Мег Ледер — моего редактора и невероятно талантливого человека — за то, что она так быстро поняла, в чем суть этой книги, за ее доброе отношение и веру в меня; Шеннон Келли, Сабрину Бауэрс, Элизабет Яффе и всех-всех в издательстве Penguin, кто так или иначе поддержал мою книгу: спасибо за то, что позволили мне проявлять педантичность на грани одержимости мелкими деталями, на которые мало кто в принципе обращает внимание.