Внимание! За убийство союзника вы получаете Кровавую метку!
Гнев смеется. Кто-то и в самом деле считает, что это остановит его от смертоубийства? Хотя голоса заинтересовала возможность
Безумие затихает. Временно не подает признаков жизни — оно знает, что гневу одного трупа будет мало.
Я озираюсь, шаря полусвихнувшимся взглядом по окнам домов. Больше никого нет.
Над мертвецом формируется почти идентичная моей оружейной Карте пластинка. Второй топор!..
Нет.
И что это значит?
Записать один из навыков… зачем? Или это… а-а-а. Мужик умел махать мечом, но с него не выпала карта махания мечами. Все встает на свои места — чтобы получить какой-то навык нужно заставить другого Игрока переписать его на такие пластинки. А насыщение это что? Типа полная стоимость? Значит можно передавать навыки только первого уровня? Обидно.
Я вытряхнул все что имелось в сумке Игрока. Ничего интересного. Пора идти дальше.
Голоса напомнили про "Масштабируемость". А мы и забыли — я прикоснулся трофейной сумкой к своей и…
Желаете объединить предметы?
Да/Нет
Хлопок, две превращаются в одну, магия вне Хогвартса.
Я удивился. Удивился не тому, что один мешок проглотил другой. Нет, меня даже немного испугало, что вместе с голосами подало звук и безумие. Гнев хотел сломать ему что-нибудь, раздробить метафорические колени, к примеру, но… предложение оказалось крайне заманчивым. настолько, что было принято почти единогласное решение — три "за" против моего "воздержался".
Я подобрал клинок с земли.
Короткий, широкий. Им, конечно, все еще можно рубить, но так-то предназначено оно в основном для колющих ударов в строю из-за щита. Я приподнимаю тело с залитым кровью лицом, волосы слиплись на голове в уродливое гнездо, прячущее входное отверстие и осколки костной ткани, прижимаю его спиной к стене ближайшей халупы. Поднимаю руки и скрещиваю их у него над головой, после чего пронзаю две ладони мечом. Заточенный кусок металла проходит сквозь еще теплую плоть и хрупкие кости кистей, почти не встречая достойного сопротивления, дабы до половины вклиниться в рассохшуюся древесину. Труп повисает чудовищным знаком дикарей, оповещающих всех
Для полноты нарисованной безумием картинки я вспарываю ему объемное брюхо топором — сталь прошивает ткань стартовой одежды Игрока, кожу и жировую прослойку, вываливая в пыль ленты потрохов. Кровь. Я чувствую
Гнев оборвал мои мысли на тему того, а зачем мы, собственно говоря, это сотворили. Мы услышали крик. Такой манящий крик, наполненный невыносимой болью и животным ужасом.
Туда нам надо.
Глава 4
Взрывы и выстрелы, тем более из чего-то навроде крупнокалиберного пулемета, имеют свойство разноситься на километры в разные стороны. Крик простого человека, не усиленный стерео-аппаратурой или громкоговорителем, безбожно проигрывает в этом вопросе, особенно если его источник находится не посреди чистого поля. Плотная городская застройка искажает эхо, поглощая часть звуковых волн. Это существенно усложняет поиск искомой цели.
Но обо мне позаботились — к небу поднялся столб жирного дыма, более черного и плотного, нежели готовые разродиться ливнем облака. Один из многих, но этот был ближе всего.
Я двигаюсь почти бесшумно, привык в карцере. Отзвук шагов, отражающийся от стен и резонирующий в барабанных перепонках — одна из главных причин почему безумие так сильно пустило во мне корни. Каждый звук калечил подкорку моего мозга, застывшую в янтаре тишины.
Крики. Лязг металла.