Вкус свежей малины

— Но мы же обе знаем, что имелась в виду Иола.

— Сейчас да, а тогда? Твоя бабушка говорила о шатенке.

— А у тебя волосы черные.

— На солнце они отливают каштановым. И я тогда подумала: раз речь идет о шатенке, то измена и слезы ждут меня летом, потому что летом, при ярком солнце, я становлюсь темной шатенкой. И я порвала с ним.

— Когда?

— Десятого июля. Мы провели вместе десять чудесных дней, которых я никогда не забуду.

— И о которых я ничего не знала, — многозначительно глянула я на Эву. — Я начинаю сомневаться, действительно ли мы подруги.

— Нет, я этого не выдержу.

Эва вскочила и выбежала на кухню.

Я плюхнулась на диван, даже пружины взвыли. Да пусть все к черту развалится! Мне-то что до этого. Я плюхнулась еще раз.

— Что ты там рушишь? — выглянула из кухни Эва.

— Декорации к драме «Падение Малины С».

— Лучше исправь объявления. Но сначала возьми обратно свои слова.

— Беру обратно и прошу простить. Достаточно?

— Коротко и конкретно, но в нынешней ситуации я не стану придираться и требовать большего.

Эва села за стол и принялась замазывать номер телефона.

— Черт, уже пятый час. Я начинаю тревожиться.

— Спокойно, Малина. В крайнем случае заплатишь за следующий месяц.

— С чего?

— Подумаем.

— Ты говоришь прямо как политик. «Подумаем, сделаем определенные выводы, наметим направление деятельности».

— Да успокойся ты, Малина. Это еще не конец света. Всего-навсего несколько сотен.

— Которых у меня нет!

Я принялась покусывать большой палец. В последнее время я это делаю постоянно.

— Если не прекратишь, то скоро у тебя останется четыре пальца, — сказала мне Эва.

— Если в моей жизни ничего не изменится, то вопрос, пять у меня пальцев или четыре, скоро перестанет меня интересовать. Мне всего полшага до того, чтобы свихнуться.

— Ну все, я закончила. Пошли развешивать.

Мы вышли на улицу.

— Слишком светло. Не больно-то удобно развешивать их при людях, — заметила я, оглядываясь по сторонам.

— Давай скотч. Мы ведь не эротические услуги предлагаем. Мы всего лишь ищем, кому сдать квартиру. Ну вот, приклеила.

Мы пошли дальше, отмечая свой путь объявлениями. Остановились у доски на улице Анны Ягеллонки.

— А тут наклеим два. Тут много студентов проходит.

— Может, в сессию, но не летом.

Я глянула на часы. Начало девятого. Что меня заставляло столько ждать?

Эва сражалась со скотчем, когда мимо прошли двое парней. Их заинтересовало объявление. Я слегка отодвинулась в сторонку.

— Малина, не глазей по сторонам, давай объявление.

Покраснев до корней волос, я подала. Один из парней, по виду студент, громко прочел:

— «Сдается квартира для двух человек». Слышь, Яцек, тут кое-что для нас. А когда можно будет туда въехать?

— Если вам, то прямо завтра, — сказала Эва, улыбаясь. Многообещающе.

— А далеко?

— В районе Старовисляной. В двух шагах отсюда.

— Дорого?

— Всего четыреста пятьдесят злотых плюс квартплата. За эти деньги у вас будет большая комната с кухонной нишей и ванная. И еще масса других достоинств.

— Когда можно будет посмотреть? — спросил второй.

— Лучше бы сегодня, — предложила Эва. — Адрес дать?

Они записали и сказали, что будут в одиннадцать. Оба. Мы пошли наклеить последние два объявления и двинулись домой. Надо слегка подготовить территорию.

— Мне здорово кажется, что они заглотнули крючок, — бросила Эва.

— Молчи, не то сглазишь.

— Ну что, заглянем на маленькую?

— Но только на одну.

Без нескольких минут десять мы зашли в «Алхимию». Не торопясь выпили одну большую на двоих. Пора идти.

— Ну все. Уже почти одиннадцать.

— Не паникуй, — успокоила меня Эва. — Еще целых пятнадцать минут. За пять минут дойдем, так что у тебя остается еще десять.

— Не уверена, что мне удастся убраться за десять минут.

— С моей-то помощью? Спокуха.

Успели. Разгладить покрывало. Грязные вещи и бумаги в шкаф. Тарелки, чашки и сковороду под кровать. Зажечь для атмосферы лампы. Прыснуть дезодорантом. Открыть окно. Пригладить волосы. Подправить глаз.

— Уже три минуты двенадцатого. Блеск у тебя есть?

— Посмотри рядом с сахаром. Придут?

— Должны.

Звонок. Пришли.

— Клево тут у вас. С настроением... А ламп!

— Спасибо. Хотите посмотреть ванную? — Я распахнула дверь.

— Еще и ванная есть? Класс, — оценил тот, что повыше, кажется Яцек. — А то последнее время мы ходили мыться в общагу.

— Ну, — подтвердил второй. — Летом-то еще ничего, а вот зимой... Когда мы в тюрбанах из полотенец шли по аллеям, не было человека, который не оглянулся бы.

— Мы выдержали до марта, — сообщил Яцек.

— И то долго, — с понимающим видом оценила Эва.

— Ну, — согласился приятель Яцека. — В октябре мы сговорились всего по сотне злотых. А когда перевезли свои шмотки, хозяин прибавил до двухсот. В декабре, когда мы уже обжились, новое повышение.

— А в сессию, когда нет времени даже на сон, а не то что новое жилье искать, он потребовал с каждого по четыреста. Потом еще велел нам сгребать снег, убирать на лестничной клетке и носить уголь.

— Но когда он потребовал, чтоб мы чердак ремонтировали, мы съехали.

— Последние месяцы мы жили то тут, то там, где приютят. Спали валетом. Но сколько так можно?

Мы с пониманием кивнули. Действительно, сколько так можно?