Вкус свободы

– Этот парень – легенда, – шепчет она. – В 90-х он был открытием вместе со своей группой. Они возглавляли все хит-парады и побеждали в каждой номинации. Никогда даже не возникало вопросов, что может выиграть кто-то другой. Я выросла на его песнях и именно благодаря ему захотела стать барабанщицей, – она не сводит взгляда со сцены.

Вступает гитара, солист, но, несмотря на все это, я слышу только ударные.

– Посмотри на его движения. Он чувствует их. Каждый удар. Он живет своей игрой, – Алекс нервно сглатывает. – Когда их группа распалась, он пропал с радаров шоу-бизнеса, но потом вернулся и заявил о себе так, что теперь каждый второй повторяет его имя. Он как Курт Кобейн: даже спустя много лет после исчезновения о нем говорили.

– Теперь он в другой группе? – спрашиваю я.

Она качает головой.

– Нет. Он стал сам себе продюсером. Открыл свою студию, записывает хиты с другими исполнителями. Теперь он свободен…

Алекс переводит на меня взгляд. Я вижу в нем восторг и вдохновение. Ее голос во время рассказа был пропитан этими эмоциями. Но, с другой стороны, я замечаю и сожаление. Точно такое же, как когда она говорила о побочном эффекте славы.

Алекс чувствует себя запертой в клетке.

Ее взгляд задерживается на ком-то за моей спиной и, обернувшись, я вижу менеджера группы. Он улыбается нам и, подняв бокал, салютует в нашу сторону.

– У меня предложение, – вдруг говорит Алекс, наклонившись ко мне.

– Я весь – внимание, – провожу кончиками пальцев по ее оголенному плечу.

Ее кожа покрывается мурашками.

– Давай сбежим, – шепчет она.

– А как же мероприятие? Я думал, для тебя это важно.

– Мы уже получили награду. Но я хочу сбежать и покататься на доске.

Мои глаза широко раскрываются от удивления. Мне послышалось? Она сказала, что хочет покататься на доске? То есть она променяет все это на серфинг?

Придвинувшись ближе, Алекс целует меня в губы и, беря за руку, встает. Она озорно улыбается и тянет меня в сторону выхода.

– Ты куда? – спрашивает Рик, оторвавшись от беседы с девушкой.

– Пожалуй, дальше вы справитесь без меня, ребята, – подмигивает она.

Те лишь громко смеются.

Взявшись за руки, мы лавируем между столиками. Я замечаю нахмуренный взгляд менеджера и как он сжимает свой бокал в руке. Кто-то зовет ее, но Алекс устремляется прочь. Пройдя длинный коридор и нескольких секьюрити, мы выбегаем из здания и попадаем под вспышки фотокамер.

– Есть идеи? – спрашивает она.

– Бежим!

Я тяну ее за руку прямо на стервятников, прикрывая при этом ее своей спиной. Затворы камер не перестают щелкать, а вспышки светят так часто и ярко, что можно подумать, что сейчас день, а не глубокая ночь.

Вытащив телефон, пишу Крису. Он проклянет меня десять раз, ведь наверняка он сейчас с девушкой, но мне нужна его помощь.

Мы выбегаем из разъяренной толпы журналистов и устремляемся вдоль авеню. Папарацци продолжают преследовать нас и осыпать вопросами. Алекс громко смеется и, крепче сжав мою ладонь, устремляется прочь от них.

Сейчас она веселая, свободная, сумасшедшая и безумно красивая. В ее глазах играет азарт и желание жить. Бежать навстречу чему-то новому. Жить мечтой и на полную катушку. Чувствовать всем сердцем, так, как сегодня, когда она стояла на сцене и получала награду. Или как в тот день, когда у нее получилось встать на доску.

Она свободна.

Возможно, эта свобода и заключается в том, чтобы иногда нарушать правила игры.

Выбежав на красный свет под недовольные сигналы автомобилей, мы оказываемся на другой стороне улицы.

Нам не удается затеряться среди прохожих: все расступаются перед нами, давая папарацци все больше возможностей догнать нас и получить желаемое.

– Нам надо спрятаться, – сквозь смех говорит Алекс.

Ее дыхание сбито. Обернувшись, я вижу, что журналисты не отступают. Но еще я замечаю знакомый пикап. Резко остановившись, притягиваю Алекс к себе.

– Ты мне доверяешь? – спрашиваю я.

– Я делаю это с того дня, как села в твою машину.

Нас окружают журналисты. Вновь вопросы. Вновь кадры, которые утром разойдутся миллионным тиражом.

Но вместо того, чтобы бежать дальше, я наклоняюсь и целую ее.

Мои губы слишком долго ждали этого. Алекс обхватывает меня за шею и, тяжело дыша, отвечает на поцелуй.

Глава 22

Алекс

– Вы, ребята, мои большие должники! – негодует Крис. Он прибавляет газу, едва отъехав от тротуара, и встраивается в ряд машин.

Мы с Кэмероном громко смеемся.

– Я обхаживал Мелиссу несколько недель, а тут нарисовываетесь вы с просьбой об эвакуации! Друг, это не круто.

Он встряхивает головой, и собранные в небрежный пучок волосы почти распускаются.

– Если ты записал ее номер, то наверстаешь упущенное! – со смешком замечает Кэмерон.

Крис бросает на него гневный взгляд: он никогда не записывает номеров, и Кэм знает об этом.

– Куда вас отвезти? – бормочет он.

– Давай к…

– К трейлеру, – перебиваю я Кэма. – Мне надо переодеться. Я не смогу встать на доску в этом.

– Куколка, если ты ожидаешь, что у моего друга найдется бикини, то глубоко ошибаешься, – встревает Крис.

– Меня вполне устроят шорты и майка. Хотя сейчас уже ночь… – я пожимаю плечами.